Звезда флибустьера

Аннетта очень хотела. Она обратила к нему умоляющий взгляд и поняла, что Джон Патрик сдался.

— Ладно, до первого дня Рождества.

— Но вы можете довезти меня только до Честер-тауна, — сказала Аннетта, — а оттуда я могу нанять карету до Филадельфии.

Его лицо было непроницаемо.

— Вы же обещали, — напомнила она снова.

— Да, я помню.

И, обернувшись к Фэнси, сказал:

— Я останусь на Рождество.

Она выиграла. Тогда почему у нее такое чувство, словно она потерпела поражение?

* * *

После ужина Джон Патрик попросил Аннетту пойти с ним на конюшню. Ей не хотелось оставаться с ним наедине и не хотелось покидать отца, но отказать было бы странно.

Джон Патрик отпер дверь и подвел ее к стойлу. Гнедая кобылка высунула голову наружу и радостно заржала. Аннетта остолбенела, затем опустила голову на мягкую шею лошади.

— Ромми, — прошептала она.

Лошадь снова заржала, выражая восторг от встречи с хозяйкой. Аннетта закрыла глаза. Сердце сильно стучало. Горло перехватило от невыразимого чувства. Наконец она повернулась к Джонни.

Джон Патрик стоял, прислонившись к столбу, наблюдая за встречей, и улыбался.

— Счастливого Рождества, — сказал он тихо. — Немного рано, конечно, но я не мог утерпеть.

— Но как?..

— Прежде чем уехать из Филадельфии, я попросил Ноэля постараться разыскать лошадь. Он кого-то нанял, и вот результаты.

Аннетта с трудом соображала, что к чему. Она только однажды упомянула о лошади в разговоре с ним, однако он запомнил.

И этого человека она считала бесчувственным!

— Спасибо, — прошептала Аннетта, тронутая до глубины души.

Джон Патрик выудил из кармана морковку и подал кобылке. Она деликатно, едва касаясь губами, ела морковку, но не сводила глаз с хозяйки, словно опасаясь, что та опять исчезнет.

Аннетта погладила ее теплую шею.

— Ты похудела, — прошептала она, — но мы тебя откормим.

А где? В Филадельфии негде держать лошадь. И она нерешительно спросила:

— А вы… подержите ее здесь?

— Значит, вы все-таки настаиваете на возвращении в Филадельфию?

Аннетта повернулась к Джону Патрику, боясь, что глаза выдадут ее чувства.

— Мы не можем пользоваться вашим гостеприимством всю жизнь. Я должна посмотреть, нельзя ли перевезти семью в Филадельфию.

— Вы все можете оставаться, сколько вам будет угодно.

— Нет. Думаю, мне будет не по силам каждый раз смотреть, как ты отплываешь на войну, и не знать, вернешься ли ты обратно, и гадать… не повинен ли ты в смерти моих друзей.

Он погладил ее по щеке, наклонился и поцеловал тихо, нежно.

— Я уже сказал, что больше не стану заставлять тебя что-то делать против твоей воли. — Внезапно голос ему изменил. — Никогда не стану. Ну, оставляю тебя наедине с Ромми, чтобы вы могли как следует порадоваться встрече.

* * *

Следующий день промелькнул быстро. Сочельник. Аннетта старалась все время улыбаться, чтобы никого не огорчать. Она хотела выглядеть веселой, хотя сердце у нее разрывалось. С Джоном Патриком она почти не виделась. Очевидно, он ночевал на корабле.

Вернулся Йэн. Аннетта удивилась тому, как искренне она обрадовалась встрече. У них семья всегда была маленькая, и Аннетта наслаждалась теплотой и доброжелательностью этого многочисленного семейства. В доме собралось полным-полно родственников, включая тетю Фортуну и знаменитую Кэти. Последняя собиралась остаться на всю рождественскую неделю.

И все они чрезвычайно понравились Аннетте, но она оставалась непреклонна. Она упорно готовилась к возвращению в Филадельфию.

— Ты уверена, что это необходимо? — встрево-женно спросил отец.

Нет, не уверена, но это необходимо. Она спасалась от Джона Патрика. И спастись можно было только так. Ей будет чем заняться. Она воссоздаст госпиталь, будет помогать людям, даже если кто-то другой склонен их уничтожать. Она ответила отцу утвердительно, несмотря на обуревавшие ее сомнения.

Поздним вечером она встала с постели и подошла к окну. Было темно, и луна скрылась в тяжелых облаках. «Ненастная ночь, зловещая ночь», — подумала Аннетта, недоумевая, почему в голову ей пришла такая мысль. А затем, когда глаза привыкли к темноте, она увидела всадника. Он мчался так, словно за ним гнался сам дьявол. За всадником кто-то бежал. Высокая, тяжеловесная фигура не спешилась, а упала с лошади, и сразу раздался громкий стук в дверь. Аннетта накинула халат, который одолжила ей Фэнси, и поспешила вниз. В холле к ней присоединились другие домочадцы. Сердце у Аннетты колотилось бешено, словно хотело выскочить из груди.

Фэнси первая подбежала к двери и распахнула ее настежь. За Фэнси по пятам следовала Кэти. Аннетта сразу же узнала Малькома. Рядом с ним был Аристотель, собака Ноэля Марша.

Фэнси тоже как будто узнала всадника.

— Мальком? — спросила Фэнси с дрожью в голосе.

— Англичане арестовали доктора Марша. Его обвиняют в предательстве. — И Мальком в изнеможении прислонился к стене.

Аннетта услышала душераздирающий вопль Кэти.

* * *