Звери у двери

— Похоже, ты был прав, — сказал Илья, подбрасывая на ладони свой медальон, — погост этот, как пить дать, старый. У нас я такие фиговины видел только на старом кладбище. Ну — том, которое уже лет двадцать как закрыто.

— Очень интересная тема. Вот только я совсем не поклонник этих вещей, как некоторые, — я мотнул головой в сторону увлечённых девчонок, — да и на гота, вроде не похож. Придумай другую тему, для обсуждения, пока меня мурашки не затоптали.

Илья помолчал, потом сунул руки в карманы и негромко, но твёрдо, спросил:

— Что у тебя с Ольгой?

— О-хо-хо, умеешь ты выбирать приятные вещи, для разговора. Ничего у меня, с Ольгой. Это у неё — со мной, а у меня что-то с Мариной. А вот уже у Марины — ничего со мной. Ясно?

Илья не удержался и хихикнул.

— Силён ты чётко излагать свои мысли. Ну точно, как задницу почесать правой рукой через левое плечо, — он посерьёзнел, — может, всё-таки отойдёшь в сторону и позволишь нам самим разобраться? Я думаю, у нас должно получиться.

Я попытался спокойно обдумать его слова. Конечно, разумное зерно в них присутствовало и где-то он был прав. Но какое право имеет кто-то указывать мне, что я должен делать? Почему я вообще должен кого-то слушать? Ведь это — неправильно! Пытаясь удержать разгорающийся внутри огонь, я вцепился в медальон и процедил, сквозь зубы:

— Поверь, я не нуждаюсь в посторонних советах. Не сумел сам — дай дорогу другим.

Слабый голос внутри пискнул, дескать ещё минуту назад я собирался сказать совсем другое, но ревущее пламя ярости тотчас пожрало ничтожный писк.

Илья недовольно покосился на меня и вдруг, в одно мгновение, его физиономия обратилась маской бешеного животного, одержимого жаждой крови. Вцепившись в медальон, он прохрипел:

— А, я тебе и не советую! Или ты убираешься, к чёртовой матери или я сам тебя уберу! Понял?!

И я ему врезал.

Ударил так, словно собирался убить. Удар оказался неожиданно сильным, не только для Илюхи, отлетевшего на несколько метров, но и для меня самого. Взглянув на поверженного товарища, который неуклюже барахтался в облаке пыли, я ошеломлённо уставился на сжатый кулак, силясь понять, как же такое могло произойти. Потом повернулся и встретил взгляды спутников. Разные они были.

Паша выглядел испуганным, Витька — изумлённым, а девочки…Девочки с интересом следили за происходящим. У Гали, на её загорелой физиономии, вовсю светилось ожидание.

— Я! Тебя! Убью!

Илья уже успел встать на четвереньки и сплёвывая кровью, исподлобья сверкал жёлтыми (жёлтыми?!) глазами. Стоило ему выплюнуть последнее слово давешняя ярость вновь накрыла меня неудержимой волной. Несколько мгновений я вообще ничего не видел и не соображал, что делаю.

Когда багровый туман несколько рассеялся, я обнаружил себя, лупящим Илью головой, о ближайшее надгробие. Камень трещал и разлетался мелкими осколками, а товарищ яростно шипел, пытаясь сомкнуть пальцы на моём горле.

Кто-то вцепился в спину и попытался оттащить назад. Даже не поворачиваясь, я дёрнул плечом и неизвестный перестал донимать меня всякими глупостями. Илья, последний раз, царапнул ногтями по коже шеи и обмяк. Глаза его помутнели, а на губах начали лопаться алые пузырьки.

— Всё! — прохрипел он, — больше не надо… Я больше не буду. Пусти…

Я встряхнул его, словно это была какая-то кукла и отшвырнул в сторону от треснувшей плиты.

— Не смей мне указывать! — рявкнул я и поднялся на ноги, — в следующий раз — убью!

Слова, вылетающие из рта, казались какими-то чужими, словно кто-то, сидящий внутри, выкрикивал эти угрозы, используя меня, как рупор. Странное ощущение, надо сказать. Казалось — должно быть неприятно, но мне, почему-то понравилось.

Мягкие ароматные губы коснулись моего уха, и я медленно обернулся, встретившись взглядом с ухмыляющейся Ольгой. Рядом замерла Галя и в её глазах…Восхищение? Вожделение?

— Мой лев, — прошептала Оля, — здорово ты его поставил на место.

— Как это было возбуждающе! — почти простонала Галя, — никогда раньше не замечала, насколько это может быть красиво.

Мимо прошествовала Наталья, мимоходом мазнув взглядом, полным интереса. Склонившись над Ильёй, девушка помогла принять ему сидячее положение и начала негромко, но строго выговаривать. Понурив голову, товарищ послушно кивал, вытирая окровавленную губу тыльной стороной ладони. При этом, вид у него был крайне виноватый.

Я оглянулся на странный шум и обнаружил Пашу, пытающегося привести в чувство Витю, напоминающего боксёра, после нокаута. Похоже, именно он пытался оттащить меня от Ильи. Мой тычок отбросил его метров на пять назад и судя по пыльной одежде, нехило прокатил по земле. С горем пополам, его привели в чувство и Витя, пошатываясь, поднялся на ноги. Измятая физиономия отражала откровенное изумление и ничего больше. У Паши, к удивлению, примешивался искренний ужас. Чёрт, похоже пугалом являлся ваш покорный слуга. Очаровательно!