Звери у двери

— Взбесился? — осведомилась она и сверкнула глазищами, совершенно, как дикая кошка. Однако, из моей хватки освобождаться совсем не торопилась. Да и мне оказалось так приятно сжимать в ладонях её худенькие плечики. Хотелось…Что за чёрт! Почти испуганно, я разжал пальцы и развёл руки. Продолжая сверкать глазами, Галя начала тихо хихикать.

— Недостаточно взбесился, — укоризненно пробормотала она и повернулась, указывая пальцем вниз, — смотри.

Но я, некоторое время, мог смотреть только на неё, словно увидел в первый раз: высокие скулы на смуглом лице, внезапно показались необыкновенно привлекательными. Ничего не понимаю; я же никогда ничего не испытывал к этой милой чертовке. Что, чёрт побери, происходит? Что со мной происходит? Что, вообще, происходит, со всеми нами? Через непонятную дыру занесло, к чёрту на кулички и теперь неизвестно, когда вернёмся домой, а голова занята чем-то эфемерным. Всё это время мне казалось будто через моё тело бьют мощные лучи света и сам я, вот-вот, превращусь в один из этих лучей. Прикосновение к львиной морде вывело меня из непонятного транса.

— Похоже на кладбище, — сказал я, — очень большое и очень старое. Странно, обычно подобное местечко находится недалеко от города.

Города не было. А вот дорога раздваивалась. Один путь следовал вдоль погоста, а второй, спускался с холма и начинал петлять среди тусклых надгробий. Место упокоения усопших простиралось до следующего холма, занимая территорию, где мог запросто разместиться небольшой городишко. Воистину — Некрополис.

— Это и есть, твой Лисичанск? — осведомился Паша, громко хекая, после подъёма, — вряд ли нам здесь помогут.

— Всему — своё время, — философски заметила Ната, на которую крутой подъём никак не повлиял, — когда-нибудь, здесь помогут всем и каждому. Правда, чем позже — тем лучше.

Видимо, пока я спешил наверх и любовался Галей, Ольга с Ильёй опять повздорили. Выбравшись наверх, они сохраняли гордое молчание, демонстративно не глядя друг на друга. Хотелось отшлёпать обоих и поставить в угол. Последним, пыхтя, словно дряхлый паровоз, появился Витька. Он тяжело сглотнул и ткнул в меня пальцем. Первые его слова, прерываемые вздохами, я так и не разобрал.

— Как ты это сделал?! — это оказалось первой членораздельной фразой, которую парень смог выдавить из себя, — это же метров двадцать — тридцать!

— Это он о чём? — за разъяснением я повернулся к враждующей парочке. Остальные, проигнорировав боковое ответвление, уже начали спуск вниз.

— Скачешь, словно молодой олень, — угрюмо пояснил Илья, — не замечал у тебя, раньше, склонности к лёгкой атлетике. Два десятка метров за четыре или пять прыжков. Как в кино, честное слово. Выделываешься?

— Не олень — лев, — замурлыкала Оля и погладила моё плечо узкой ладошкой, — а вот спешил бы этот лев, если бы это я кричала, изображая вентилятор? Или ты решил окучить сестричку?

В её голосе мелькнула странная интонация. Ревность? Угроза? Только этого мне ещё не хватало.

— Просто испугался, — честно признался я. Ну, почти честно, — наверное поэтому так и скакал. Может, тут змеюки какие водятся или пауки.

— Спасибо, порадовал, — Оля нахмурилась, глядя под ноги, а на лице Ильи появилась злорадная ухмылка, — терпеть не могу эту гадость! Проклятые насекомые.

— Пауки — не насекомые, — с апломбом заявил Илья, — это — паукообразные.

— Да хоть рептилии! Лишь бы их было поменьше.

— Там — дым, — внезапно вмешался, пришедший в себя, Витёк и ткнул пальцем в узкую тёмную полоску, поднимающуюся к небу с окраины кладбища, — пожар?

— Нет, похоже, там какое-то строение и дым валит из трубы, — возразил Илья и Ольга непроизвольно кивнула, соглашаясь, — значит, нам туда и нужно. Думаю, там живёт смотритель, ну или кто тут следит за порядком.

— Неважно, — я махнул рукой, — главное — у него должен быть телефон. Ну или по крайней мере, хоть объяснит, куда нас занесло.

— Идти среди могил, бр-р! — девушку передёрнуло и я положил руку на её плечо, заработав луч ненависти от Илюхи, — ну что за прогулка: то — пауки, то — мертвяки.

— Романтика! — не удержался Илья и хохотнул, — вот тебе и приключение, о котором ты так мечтала. Наслаждайся.

— И буду, — злорадно улыбнувшись, она прижалась ко мне, обняв за талию, — ты тоже получай удовольствие. Романтика, а?

Это никогда не закончится.

Мы начали спуск. Потрескавшиеся плиты сменились чем-то, напоминающим булыжную мостовую, состоящую из блестящих, на солнце, округлых камней. Точно, чьи-то лысые коричневые черепа, торчащие из серой почвы. Подошвы здорово скользили по этим лысинам, вынуждая всех громко ругаться, в попытке удержать равновесие. Похоже не очень-то много людей посещало погост по этой дороге. Да и то, ни единого встреченного человека, за полдня. Глухомань, в кубе. Мелькнула мысль, вернуться, избрав другое направление, но подниматься было лень. Может, потом?