Читаем Зверь о двух спинах полностью

ЭЛ. Мне нужен ключ, который от этой двери.

МАКЛИШ. Чтобы ее открыть, достаточно повернуть ручку. Не люблю я запертые двери. Это противоречит здешнему духу.

ЭЛ. Ну почему Бог творит такое со мной?

МАКЛИШ. Потому что Он вас ненавидит. Но не воспринимайте это, как что-то личное: Он ненавидит всех. Выпейте, и я вам все это объясню. Все началось с Моби Дика.

ЭЛ. Мне без разницы.

МАКЛИШ. Двумя или тремя геологическими эпохами раньше, будучи великим писателем, я раздобыл старый саквояж, набил его носками, нижним бельем, «Моби Диком» и Библией, потому что мне нравились собранные в ней непристойные истории, и отправился в путешествие через всю страну, чтобы впитывать в себя впечатления.

ЭЛ. Какие впечатления?

МАКЛИШ. Черт, да какая разница? Я собирался написать «Моби Дика».

ЭЛ. Кто-то его уже написал.

МАКЛИШ. Да, это была одна проблема. Но я столкнулся с более серьезной.

ЭЛ. Вы не могли впитывать впечатления.

МАКЛИШ. Нет, нет, мог и очень даже. Просто не получалось облечь их в слова. Не складывались они в предложения. А когда вопрос встал ребром – выжить или умереть, я начал строчить рассказики для секс- и романтических журналов. «Месяц жизни без любви», «Бесчувственные запретные губы», «Раскаянье хористки». Лучше всего, по моему разумению, у меня получился опус «Как я была ученицей белой рабыни». Большего я добиться не сумел. И однажды проснулся в проулке в Терре-Хоте или в каком-то другом чертовом городишке, и у меня на руке сидела собака, и я задался вопросом, как же мне удастся написать «Моби Дика», лежа лицом вниз в проулке Терре-Хота, штат Индиана, с сидящей на руке собакой? И собака разъяснила мне, что я просто постарел, оголодал, стал более похотливым и еще более циничным. В итоге я вернулся сюда, женился на Рейчел, и теперь ты видишь перед собой доброжелательного домовладельца, пусть район этот и трущобный, который после возвращения не написал ни слова. (Пьет).

ЭЛ. И что?

МАКЛИШ. Что что?

ЭЛ. Почему двери без замков?

МАКЛИШ. А-а-а. Тут надо копнуть глубже. Ты знаешь Рейчел.

ЭЛ. Нет, Рейчел я не знаю.

МАКЛИШ. Моя жена. Ты видел ее внизу.

ЭЛ. Внизу было четыре сотни человек.

МАКЛИШ. Такая красивая. Тебе захотелось напрыгнуть на нее прямо в вестибюле.

ЭЛ. Ох, ОНА. Нет, я просто…

МАКЛИШ. Это нормально, все на нее так реагируют. Она – девушка видная. Я – единственный из ее знакомых, с кем она не спит. Мы разговариваем. Полагаю, она еще поднимется сюда, чтобы повидаться с тобой.

ЭЛ. Я не хочу напрыгивать на вашу жену в вестибюле. Мне просто нужен ключ от моей комнаты.

МАКЛИШ. Она еще и очень милая. До сих пор думает, что я могу написать «Моби Дика». Я даже не знаю, читала ли она «Моби Дика», но она любит слушать меня. И она слышит. Это редкость, большая редкость. Большинство людей в Нью-Йорке только притворяются, что они слушают тебя, поэтому ты притворяешься, будто слушаешь их. Они просто ждут паузы, так что им без разницы, даже если я буду читать «Кама Сутру» на португальском. А вот она слушает со всем вниманием, не думая о чем-то еще. Это удивительная редкость. Возможно, она понимает не все слова. Черт, да я тоже зачастую их не понимаю. Но она знает, о чем я толкую. Жизнь идет от женщин – не только дети, но дух, душа. Я бы растолковал тебе все в деталях, но для этого еще недостаточно пьян. Пахнет она, как «Сад радостей земных». Моральные принципы отсутствуют у нее напрочь. Я думаю, она – Бог. Нет, это я – Бог, а она лучше. Удивительная мягкая плоть. Она – единственная знакомая мне здравомыслящая личность. (Пауза. Он пьет).

ЭЛ. Но почему двери здесь без замков?

МАКЛИШ. У тебя какая-то фиксация на этом вопросе. Художникам свойственны навязчивости. Пользы от них нет.

ЭЛ. Почему нет замков?

МАКЛИШ. У меня с жильцами договор. Я не слишком достаю тебя арендной платой, а ты принимаешь тот факт, что Господь в своей бесконечной и непостижимой квази-мудрости постановил, что в дверях замков нет. Это ведь справедливо, так?

ЭЛ. Я не думаю, что это справедливо.

МАКЛИШ. Ты можешь внести депозит и оплатить первый и последний месяц?

ЭЛ. Идея мне понятна.

МАКЛИШ. Я вижу, что ты тяготишься моей компанией, поэтому я ухожу. Это нормально. Нет проблем. Какая разница? Мне без разницы. Это твоя прерогатива. Вот и пользуйся своей прерогативой. Я так всегда делаю. Я только спущусь вниз и посмотрю, кто сегодня запустил руку под платье Рейчел, и насколько глубоко. Только кисть, по локоть, по плечо, а то и залез с головой. Так я определяю время.

ЭЛ (наблюдая, как тот уходит, зная, что будет сожалеть об этом). Минуточку.

МАКЛИШ. Да?

ЭЛ (протягивает стакан). Нальете еще?

МАКЛИШ (подходит, чтобы налить). Конечно, почему нет? Еще парочка погибших мозговых клеток, разве это имеет значение?

ЭЛ. Я хочу спросить…

МАКЛИШ. Валяй.

ЭЛ. Кто такой Эверетт?

МАКЛИШ. Какой Эверетт?

ЭЛ. Не знаю. Сверху.

МАКЛИШ. А-а-а. Брат Мэри Маргарет.

ЭЛ. Он тоже живет наверху?

МАКЛИШ. Нет, он живет в Нью-Джерси. Они его упоминали?

ЭЛ. Недавно он там был.

МАКЛИШ. Нет, его там не было.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги