Зверь. Мое наваждение

– Есь, блин. Ну как я тебе помогу? Говорю же – на мели. Ну раз ты внесла часть денег, операцию же уже делают?

– Да, – отвечаю я на вопрос, не понимая, к чему ведет Женя.

– Ну вот.

– В смысле?

– Ты серьезно не понимаешь?

– Нет, – отвечаю тихо. И тут до меня доходит: – Ты предлагаешь не оплачивать остальное?! – я спрашиваю удивленно. – С ума сошел?!

– Я же не говорю, что не нужно платить совсем. Ну что вот врачи сделают, когда операция уже будет проведена?

– Подадут на меня в суд? – высказываю я предположение. – И органы опеки мной и Егором точно заинтересуются.

Женя недовольно произносит:

– Ты и так делаешь для пацана много.

После этих слов я перестаю бесцельно метаться по комнатам, сажусь в скрипучее кресло брата, проглатываю обиду и произношу:

– Помнишь, ты говорил, что в хороших отношениях со своим начальником? Что он прислушивается к тебе?

Женя довольно часто с завистью рассказывал про своего босса. Что начинал тот сам и раскрутился до сети мастерских. Оборудование у него новое и крутое, машины меняет каждые несколько месяцев на новые.

– А это сейчас при чем?

– Он не мог бы занять тебе денег? А я все отдам! Ты не сомневайся. Я уже попросила у Ольги Сергеевны дополнительные смены.

– Ну-у-у…

– Пожалуйста! За спрос ведь не бьют, – добавляю я. – Ты только спроси. Нет значит нет. Спросишь? У меня только три дня найти деньги, – уточняю я с надеждой.

– Ладно, – Женя соглашается без особой охоты. – Я зайду к тебе после работы, и все расскажешь.

– Буду ждать.

Я сбрасываю вызов, жадно выпиваю два стакана воды и продолжаю носиться по комнатам. Достаю из шкафа сумку и закидываю в нее вещи Егорки. Сверху одежды кладу телефон, что он забыл на кровати, зарядное устройство, банные принадлежности. У меня полтора часа до того, как в отделение перестанут пускать посетителей.

Мне позволяют войти в палату. Смотреть на пустую кровать страшно даже после слов медсестры, что операция подходит к концу и через несколько часов Егорку переведут из реанимации.

Я раскладываю вещи. На тумбе оставляю телефон, подключенный к зарядке, и записку: «Я жду звонка. Обнимаю. Еся».

Глава 8. Есения

Как только слышу скрежет ключа в замочной скважине входной двери, поднимаюсь и иду навстречу Жене. Сегодня я держалась до последнего, но усталость навалилась в один момент, стоило лишь опуститься на диванчик.

– Ты поздно, – замечаю я, получая смазанный поцелуй в губы.

– Работы много было, – отвечает парень и прямиком идет в ванную. От него пахнет смесью табака, бензина и пота. – Не успел переодеться, сразу поехал к тебе. Есть что поесть? – он включает воду и активно намыливает руки.

– Да.

Женя смотрит на меня мельком.

– Разогреешь?

А я не могу больше ждать и спрашиваю прямо:

– Ты разговаривал со своим начальником?

Он умывает лицо, отфыркивается от воды.

– Да.

– И что? – я протягиваю полотенце и жду ответа.

Женя неприятно ухмыляется.

– Как и ожидалось, у него нет лишних денег.

– Нет? – произношу и отступаю, пропуская парня.

– Они всегда мягко стелют, а когда дело касается повышения зарплаты или чего-то другого, забывают обо всем, что простой работяга сделал… Такие, как я или ты, для богатеев – никто. Пустое место. Сегодня ты помогаешь, а завтра уже и не вспомнят об этом…

Я почти не слушаю Женю, только обрывки фраз долетают до сознания.

Минус один из вариантов. “Не страшно”, – успокаиваю себя, но не помогает. Внутри все вибрирует от напряжения.

– А что дядя Вова, он не займет? – прорывается сквозь неприятный гул в ушах.

– А?! – я переспрашиваю, наливая суп в тарелку.

– Дядька твой. Он же не бедный мужик. И вроде нормальный.

Женя напоминает про родного брата нашего с Егором отца.

– Завтра с утра хочу к ним сходить.

– Ну вот, – парень тянется к хлебу. – У них с теткой Соней точно есть деньги.

– Возможно, и есть, но это их деньги, – произношу я едва слышно.

– А ты что не ешь?

– Аппетита нет.

Я оставляю Женю на кухне и иду в свою комнату. Мне хочется побыть одной Я кутаюсь в одеяло, проверяю телефон. Егорка еще не звонил. Наудачу набираю номер отделения в надежде, что мне ответят в столь поздний час.

– Хирургическое, – слышу через пару гудков.

– Оу, – выдыхаю я, растерявшись. – Не кладите трубку, – с той стороны слышится тяжелый вздох. – Скажите, пожалуйста, а операция Кузьмина закончена? Как он?

– Минуту.

Звук удара о стол, шуршание бумаг, шаги, разговор, из которого я не понимаю ни слова, вновь шаги.

– Пациент в своей палате. Состояние удовлетворительное, – даже эти сухие фразы вызывают радость. – Не волнуйтесь, – добавляет женский голос мягче. – Окончательно придет в себя и отзвонится.

– Большое спасибо, – я благодарю и чувствую, как отчаянье немного отступает.

– Есь, а есть что на второе? – слышу и невольно морщусь от досады, от чего чувствую неловкость. Разве так можно: ждать человека, узнать, что он не смог тебе помочь, и сразу желать его оттолкнуть?..

Я прочищаю горло, отвечаю:

– Да, – иду на кухню. – Извини, звонила в отделение. Егор уже в палате.

– Да что с ним будет-то? – отмахивается Женя. И вроде бы сказано шуткой, но неприятное чувство усиливается. – Зря переживала только.