Зулус Чака. Возвышение зулусской империи

Мгобози пришел в неистовство. Он казался воплощением самого бога войны, обезумевшего от боя. Он бросался на врагов и валил их с такой беззаветной смелостью, с таким  смертоносным проворством, что они нередко расступались перед ним. Ндвандве были охвачены смятением. Тогда их удальцы стали нападать на Мгобози по двое, по трое. Пока он отбивался от них, все его товарищи пали один за другим, за исключением Машайи. И он и Мгобози были серьезно ранены, но это словно бы и не мешало им. Прислонившись спиной к скале, они все еще грозили смертью врагам, которые глядели на них с удивлением. Ндвандве предприняли новую атаку, но снова были отброшены двумя охваченными яростью воинами. Однако Машайя получил смертельное ранение в легкие. Ловя ртом воздух, он молча посмотрел на Мгобози. Из ноздрей и горла его полилась кровь. Не произнеся ни слова, он упал на землю и испустил последний вздох.

Мгобози остался один. С уст его срывалась кровавая пена, безумные глаза были красны, как кровь, грудь бурно вздымалась. Так он ожидал последней схватки, уже видя приближение атакующей зулусской армии.

Ндвандве с воплями кинулись на него, но старый воин встретил их, как целая стая африканских волков (диких собак). Снова и снова он направо и налево разил врагов. Снова и снова их копья протыкали его насквозь, но и за те полминуты, на протяжении которых жизнь покинула его вместе с кровью, хлеставшей из зияющих ран, он успел нагромоздить вокруг себя новую гору трупов. И так неукротимый воин опустился в море своих врагов. Мгобози не стало.

Торжество ндвандве было недолгим, мщение приближалось. Вдохновленная бессмертным героизмом последнего боя Мгобози, зулусская армия неутомимо пробивала себе путь через редеющие ряды ндвандве. Вскоре после смерти героя лавина мстителей прокатилась мимо его трупа, тесня отступающих ндвандве к вершине холма.

Пока шел бой, зулусы не теряли времени на заботы о павших, это запрещалось их спартанским кодексом. Воины, преследовавшие ндвандве, оставили тело Мгобози там, где он пал; они миновали стада врага и наконец достигли того места на склоне холма, где побежденные решили дать последний бой, защищая своих жен и детей. Но решимость ндвандве не помогла им. Все они – мужчины, женщины и дети – были уничтожены. Уцелело только несколько человек, которым удалось бежать вместе с вождем их Сикуньяной и укрыться в близлежащем лесу.

День уже клонился к вечеру, когда зулусы захватили весь скот и погнали его на водопой (это всегда считалось делом первостепенной важности)[126].

Услышав о смерти Мгобози, король громко застонал.

– Увы! – сказал Чака. – Я победил сына Звиде, но он убил меня, убив Мгобози.

Король пошел поглядеть на друга. Из глаз его струились слезы, он долго смотрел на труп, не произнося ни слова. Потом повернулся к Нг'обоке и отрывисто сказал:

– Пойдем. У меня горько на сердце. Каждый ндвандве, который еще не умер, заплатит за смерть Мгобози.

И они молча спустились с холма в свой лесной лагерь. Войско погрузилось в глубокий траур. Ночью, несмотря на обилие мяса, которое обычно веселило сердца воинов, в лесу вокруг бесчисленных костров было тихо. При иных обстоятельствах большую победу, не стоившую зулусам чрезмерных потерь, отметили бы общим весельем. Но теперь никто не радовался, разговоры велись вполголоса, и темой их почти исключительно был «наш Мгобози».

Огромную популярность Мгобози можно выразить одной фразой: он был идеалом зулусского воина. Консервативный, не склонный к «новомодным идеям», раз восприняв эти «идеи», например применение ударного ассегая, он упорно за них держался. Мгобози презирал в целом стратегию и тактику и признавал лишь охватывающий маневр. Он твердо был уверен в том, что противника надо бить там, где ты его обнаружил, независимо от занимаемой им позиции и численности, и с высокомерным презрением относился ко всякого рода укрытиям – даже естественным, – не говоря уже о специально построенных. В бою он был дик и кровожаден. Убивал быстро и наверняка, не зная пощады, но и не опускаясь никогда до пытки. Ни один зулусский воин не запятнал бы свою честь, вколачивая колышки в анальное отверстие врага. Зулусский воин оберегал честь женщины, будь она друг или враг. Даже разгоряченный такой битвой, какая происходила под Ндололвааном, он никогда не обесчестил бы женщину, хотя не колеблясь убил бы любую, получив соответствующий приказ. Наконец, зулусский воин проявлял замечательную верность и безоговорочное самопожертвование по отношению к вождю и товарищам. Вместе с фанатичной гордостью за свой полк эти качества порождали esprit de corps[127] , который заставлял зулуса предпочесть гибель поражению.

Мгобози обладал всеми этими свойствами, причем у него они были развиты настолько сильно, что он стал образцом для всей армии. Каждый новобранец старался во всем походить на Мгобози.