Зубы тигра

Сали, сидя у себя в офисе, работал за компьютером. У него появилась возможность купить особняк в Белгравии — ещё более престижном районе, чем тот, в котором он жил, — за восемь с половиной миллионов фунтов. Это нельзя было считать очень удачной сделкой, но и особой переплаты здесь тоже не было. Конечно, он мог сдать здание в аренду за приличную сумму, и это обозначило бы безусловное право собственности, поскольку в таком случае он приобрёл бы вместе со зданием и землю, на которой оно располагалось, вместо того чтобы платить герцогу Вестминстерскому за аренду земли. Да, цена не была чрезмерной, но выплачивать её сгоряча не следовало. Он внёс в свой рабочий график: на этой неделе пойти осмотреть дом. В целом же всё было достаточно стабильно. Он несколько месяцев вёл арбитражные игры на повышение и понижение курсов валют, но был уверен, что пока ещё недостаточно искушён, чтобы влезать в это занятие по-настоящему глубоко. По крайней мере, пока. Возможно, следует поговорить с несколькими настоящими мастерами этой игры. Всему, что можно сделать, можно и научиться, а он, имея в своём распоряжении двести с лишним фунтов, мог играть, не причиняя сколько-нибудь заметного ущерба отцовским капиталам. Фактически, он в этом году прибавил к своему счёту девять миллионов фунтов, что было совсем неплохо. Ещё час он копался в данных, определяя тренды (тренды — это твои лучшие друзья), — и стараясь точно понять, что они означают. Главная хитрость в этом деле состояла в том, чтобы уловить тенденцию достаточно рано и суметь дёшево купить, прежде чем курс поднимется на сколько-нибудь заметную высоту, но, хотя он уже начал понемногу разбираться в деле, пока ещё не приобрёл настоящего понимания. Если бы он им владел, то его счёт прирос бы на тридцать один миллион фунтов, а не на жалкие девять. «Как же трудно, — думал он, — научиться терпению. Насколько лучше быть молодым и блестящим».

У него в кабинете, естественно, имелся и телевизор; Уда переключил его на американский финансовый канал, который извещал о нарастающем ослаблении фунта по отношению к доллару. Однако основания для прогноза показались ему недостаточно убедительными, и он отказался от имевшегося у него намерения купить тридцать миллионов долларов для спекуляции. Отец не раз предупреждал его об опасности спекуляции, и, поскольку деньги были отцовскими, он внимательно слушал и безропотно выполнял требования старого ублюдка. А ведь он за минувшие девятнадцать месяцев провалился всего на три миллиона фунтов, и большая часть ошибок, из-за которых произошли неудачи, была совершена ещё за год до того, как он подключился к делам. Зато портфель реальных инвестиций выглядел просто замечательно. Он, главным образом, покупал недвижимость у престарелых англичан и через несколько месяцев продавал своим соотечественникам, которые обычно платили наличными или электронными деньгами. В общем же он считал себя чрезвычайно талантливым спекулянтом недвижимостью. И, конечно, поразительным любовником. Дело шло к полудню, а у него уже ныла поясница от предчувствия соития с Розали. Интересно, сегодня вечером она сможет оказаться в его распоряжении? За тысячу фунтов наверняка сможет, сказал себе Уда. И потому, перед самым наступлением полудня, он снял трубку и нажал девятку — запрограммированный для быстрого набора номер.

— Розали, возлюбленная моя, это Уда. Если ты сможешь приехать сегодня вечером, примерно в полвосьмого, тебя будет ждать один приятный сюрприз. Ты знаешь мой телефон, любимая. — И он положил трубку. Он подождёт часов до четырех, и если она не позвонит до того времени, то вызовет Мэнди. Действительно, ему трудно было припомнить день, когда они обе оказались недоступны. Он предпочитал считать, будто верит, что они действительно заняты и ходят по магазинам или обедают с подругами. В конце концов, кто платит им лучше, чем он? И ещё, ему хотелось видеть лицо Розали, когда она возьмёт в руки новые туфли. Английские женщины почему-то были без ума от этого парня, Джимми Чу. Лично ему эта обувь казалась неудобной и излишне вычурной, даже гротескной, но женщины — это женщины, и нельзя требовать от них мужского здравомыслия. Он в погоне за своими фантазиями раскатывал на «Астон-Мартине». Женщины предпочитали набивать мозоли на ногах. Но разве можно их понять?

* * *