Зубных дел мастер

После работы Кир отправился в библиотеку, где взял книги из списка, продиктованного ему системником, немало удивив библиотекаря. Молодые люди обычно спрашивали у нее фантастику и приключения, а этот вдруг заинтересовался классикой. Но книги принесла. А дома Кира ожидала новость.

— Я договорилась. Вас примет сам профессор Гуринович, — довольно сообщила квартиранту Люция Мечиславовна. — Он заинтересовался необычным случаем. Записывайте адрес: Розы Люксембург, 110, 4-я больница, после шестнадцати часов. Где Гуринович принимает, подскажут вам в регистратуре.

— Н-н-но я р-р-работаю, — не согласился Кир.

— Отпроситесь, — ответила старушка. — Подумаешь, проблема — уйти с работы чуть пораньше. Это ведь профессор Гуринович! — она подняла палец к потолку. — Светило медицины, лучший в Белорусии оториноларинголог. Не опоздайте…

Хозяйка не ошиблась — Кира отпустили раньше. Ковалевой он сказал, зачем отпрашивается, та возражать не стала. К 4-й клинике, Кир добрался на троллейбусе, в регистратуре показал свой паспорт, ему сказали, где принимает Гуринович. Поднявшись на второй этаж, Кир постучал в дверь с табличкой «Профессор Н. А. Гуринович» и нажал на ручку.

Его, как выяснилось, ждали. В просторной комнате помимо, собственно, Гуриновича — мужчины лет пятидесяти, с живыми, умными глазами, оказалось с полдесятка медиков, облаченных в медицинские халаты. Кир поздоровался, назвал свою фамилию.

— Присаживайтесь, юноша, — профессор указал на стул перед собой. — Посмотрим ваши уши.

Кир подчинился. Профессор занялся осмотром. Засовывал в ушной проход воронки из блестящего металла, смотрел в них сквозь зеркало с отверстием, закрепленное ремнем на голове.

— Внутри без патологии, — сказал, закончив процедуру. — Вы точно раньше ничего не слышали?

Кир показал удостоверение инвалида — его он тоже захватил с собой.

— Гм! — Гуринович, рассмотрев, вернув его владельцу. — Сейчас проверим слух. Шепните ему, Вера.

И Вера пошептала. Кир, заикаясь, повторил услышанные цифры.

— Отличный слух, — заметил Гуринович. — Как полагаю, проблема была в нейросенсорной тугоухости из-за врожденной патологии слухового нерва. Который вдруг восстановился. С подобным я не сталкивался. Как мне сказали, в вас попала молния? — он посмотрел на Кира.

— Д-д-да. Остался с-с-след.

Кир встал и снял с себя рубашку.

— Ох, ни фига себе! — воскликнул молодой мужчина, стоявший за спиной профессора. — Такое вижу в первый раз.

— Я тоже, — улыбнулся Гуринович. — Фигуры Лихтенберга. Видел только на картинках, воочию не наблюдал. Причина появления фигур изучена — расширились капилляры в местах контакта с электричеством. Такие шрамы остаются на всю жизнь. Вас они не беспокоят? — спросил у Кира.

— Н-н-нет.

— Присаживайтесь, Константин Васильевич, — сказал профессор и посмотрел на ассистентов. — Ну, что, товарищи? Как полагаю, мы имеем дело с уникальным случаем. Вследствие разряда молнии у пациента восстановились функции слуховых нервов. Такое в медицине не описано. Полагаю, случай достоин публикации в журнале. В специализированном, конечно, но можно и в «Здоровье», — он улыбнулся. — Его читатели такое любят. Кто возьмется?

— Я! — поднял руку молодой мужчина — тот, что восклицал, увидев след от молнии на теле Кира. — Научная статья, и, разумеется, в соавторстве с вами.

— Принимается, — кивнул профессор. — А Верочка напишет для «Здоровья», — он посмотрел на молодую женщину, стоявшую чуть в стороне от Кира. — Понадобятся фотографии фигуры Лихтенберга. Надеюсь, фотоаппарат найдется?

— Я захватил, — ответил автор будущей статьи. — Как чувствовал. Имеется цветная пленка.

— Займитесь, — приказал ему профессор и повернулся к Киру. — Теперь о вас. Как полагаю, вам понятно, что вы теперь не инвалид. О результате нашего обследования мы сообщим в республиканский ВТЭК,[3] обычный, областной не снимет группу инвалидности — она у вас пожизненная. Возможно, что потребуют пройти обследование в профильном НИИ, но, полагаю, что заключения профессора Гуриновича им хватит. Не сожалеете?

— Н-н-нисколько.

— И правильно. Зачем такому молодцу считаться инвалидом? Здоровым лучше быть.

— Его и в армию теперь возьмут, — сказала Вера.

— Ну, это вряд ли, — не согласился Гуринович. — Речь не восстановилась и восстановится не скоро. Мне даже удивительно, что пациент хоть как-то говорит, пускай и заикаясь. С таким дефектом в армию не призывают…

Все произошло, как говорил профессор. Сначала Кира вызвали во ВТЭК. Там слух проверили и попросили сдать удостоверение инвалида. А вскорости пришла повестка из военкомата. Здесь будущего призывника обследовали тщательно и долго, проверив все: слух, зрение, спирометрию[4], рефлексы и другие показатели. В итоге Кир предстал перед комиссией, выносившей заключение о годности призывника.

— Так, что у нас? — спросил глава комиссии, представительный мужчина в возрасте за пятьдесят. — Чернуха Константин Васильевич, год рождения 1960-й. Практически здоров. Выходит — годен?