Зубных дел мастер

— По времени ты сколько его делал? — спросил у Кира техник лет пятидесяти, которого в лаборатории все звали просто Коля, и он, что удивительно, не обижался.

— Н-н-не помню, — Кир пожал плечами. — Н-н-но п-п-провозился.

— Если так каждый мост полировать, то ни хрена не заработаешь, — промолвил Коля, возвратив ему протез.

— Кто врач? — спросила женщина лет сорока по имени Тамара.

— К-к-кац, — ответил Кир.

— Тогда понятно, — Тамара хмыкнула. — Плохой протез он завернет. Но сделал мост красиво, молодец! Старайся, юноша — медаль получишь! Годам к шестидесяти…

Техники засмеялись и стали расходиться.

— Пойдем обедать? — предложил Максим. — Двенадцать без одной минуты, — и, наклонившись к уху Кира, прошептал: — Спрячь мостик в ящик и закрой его на ключ.

Кир так и поступил.

— З-з-зачем? — спросил приятеля за дверью поликлиники. — К-к-кому он н-н-нужен?

— Никому, — кивнул Максим, — но могут просто взять и выбросить — из зависти. Да, Костя, тебе многие завидуют. Пришел пацан и делает отличные протезы. Такой, как ты сегодня показал, не каждый сможет изготовить, даже если очень постарается. Вся зависть из-за денег: кому халтурки мало дали, а других врачи не обижают в этом. Вот и сидят, прикидывают, кто сколько заработал. Запомни, Костя, в технической никто ни с кем не дружит.

— А т-т-ты с-с-со м-м-мной?

— Я исключение, — Макс засмеялся. — Поскольку человек не завидущий. С чего завидовать? Такой протез, как ты сегодня показал, мне сделать не вопрос. Халтуру я для Каца делал, но после отказался.

— П-п-почему?

— Да ну его! Зануда… Нет, не подумай плохо — Ионыч нормальный человек, и техников не обижает. И за халтурку платит, но требует, чтоб ты протез буквально вылизал. Вот объясни мне: на хрена мне полировать протез как зеркало с внутренней стороны — там, где его никто не видит? Ну, исключая стоматолога с зеркалом на ручке. Но стоматологу по барабану и пациенту — тоже. Достаточно, чтоб сделал сзади гладко, тогда остатки пищи не цепляются. Кусает и жует нормально — чего еще? А Кац настаивает… Вместо того, чтоб сделать ему мост, какой он хочет, я изготовлю два с другим врачом и получу в два раза больше. Простая арифметика…

Кир промолчал, хотя был не согласен с Максом. Работа с механизмами небрежности не терпит, особенно когда имеешь дело с прецизионными узлами. Там все должно быть точно, аккуратно, а детали — полированными, как требует документация. И неважно, внутри они у робота или снаружи. Понятно, что протез во рту не механизм, а лишь деталь, но он испытывает серьезные нагрузки при работе. Человек, жуя, сжимает челюсти с силой до центнера. Небрежно изготовленный протез может не просто поломаться — это полбеды, но повредить у пациента его собственные зубы — сломать, стереть или отколоть эмаль… Нельзя сознательно халтурить, как говорят здесь, — как только к этому привыкнешь, потом не сможешь сделать как положено.

Внезапно Кир подумал о странности русского языка. Слова в нем многозначные, одним и тем же обозначают разные понятия. Халтурой здесь зовут небрежную работу, но одновременно — дополнительную, которую как раз желательно исполнить аккуратно. В сотху, общем языке Республики, такого нет, там слово означает лишь одно понятие. Нюансы уточняют интонацией. Здесь тоже есть такое, но распространено не слишком широко, насколько Кир заметил. А ведь ему все это нужно знать, поскольку речь со временем улучшится, он станет больше говорить, и может так случиться, что вызовет недоумение у окружающих.

«Системник, — обратился Кир к искусственному интеллекту. — Мне нужно в совершенстве освоить речь аборигенов, узнать все тонкости языка. Ты можешь мне помочь?»

«Да, — отозвалось в голове. — Здесь существует радиопередача „В мире слов“.[2] С тех пор, как бот на орбите, я записываю выпуски. Могу транслировать их вам поочередно, к примеру, перед сном».

«Принято!» — ответил Кир.

«Еще рекомендую обратить внимание на местную литературу. Она обширна и написана великолепным языком».

«А ты откуда знаешь?» — удивился Кир.

«Слежу за радио и телепередачами. К тому же чтение художественной литературы позволит поглубже ознакомиться с историей страны, узнать менталитет живущих здесь народов, их веру и обычаи. Столкнетесь с чем-то непонятным, читая книгу, спрашивайте, я постараюсь объяснить. Мне будет интересно, здесь, на орбите, скучно».

«Займусь», — ответил Кир. Совет хороший, к тому же надоели справочники. Если исключить стоматологию, то нового он в местной медицине не нашел. Не удивительно — аборигены, населяющие Землю, практически ничем не отличались от жителей из Обитаемых миров. Ну, ростом чуть пониже — здесь сила тяготения чуть-чуть побольше. Живут поменьше: в Обитаемых мирах возраст 120 лет встречается нередко. Богатый может дотянуть до 150 — у него есть деньги на замену органов. Другая диагностика болезней и своевременная помощь способствуют долгожительству, имейся это на Земле, то ситуация сложилась бы аналогичной.