Зовите меня Маугли

— Речь идет о его делах еще тогда, когда он был адвокатом, а не прокурором. И о тех, которые он проворачивал, будучи уже прокурором. Короче — вопросы законности, сэр. Больше я сказать ничего не могу.

Шериф раздосадовано покачал головой. За его спиной было открыто окно, ветер шевелил тканевые жалюзи.

— Парни, вы не в том направлении копаете, — сказал шериф. — Ла Бонт, хорош он или нет, он многое сделал для города. До того, как он пришел, — здесь и на улицу страшно было выйти. Не то, что теперь.

— Сэр, я не могу это обсуждать.

Шериф кивнул на дверь.

— А эта телка, что с тобой? Тоже сотрудник?

— Внештатный.

Шериф понимающе ухмыльнулся.

— Ну-ну. Внештатный, значит. Дело твое, парень, но на твоем месте я бы здесь не отсвечивал. Ла Бонт — не прокурор, но ему многие благодарны и по сей день. Здесь за него больше девяноста процентов проголосовали.

— Сэр, это федеральное расследование. Кстати, вы не могли бы подсказать пару адресов?

Шериф подмигнул. С тех пор, как я сказал про внештатную сотрудницу — мы как бы стали на одной волне.

— Ищите, вы же федералы.

…

Дайну допрашивать так и не стали. Мы просто вышли из здания и оказались на стоянке — под палящим солнцем.

— Что он тебе сказал? — Дайне явно не терпелось.

— Немного. Иди в машину, садись за руль. Я сейчас подойду.

Вернувшись в здание управления шерифа — я демонстративно подошел к доске для объявлений в холле и все перефотографировал на телефон. Ничего незаконного я не сделал, это общедоступная информация.

Все, кто там был, смотрели на меня — кто враждебно, кто со страхом.

Положительно, это мне не нравится.

…

Я вернулся в машину. Подключился к интернету и сбросил данные на сервер. Лучше не делать это напрямую, телефон недостаточно защищен.

Дайна испугалась, это было заметно.

— Ты в порядке?

— Что со мной может быть не в порядке?

— Этот тип?

— Белобрысый?

— Да. Он на меня смотрел, как на поджаренный кусок мяса.

— Тебе это нравится.

Она пихнула меня.

— Пошел ты. Он псих.

— Разве ты врач?

— Я не врач. Но если идешь вечером в бар в надежде наткнуться на кого-то приличного, поневоле начнешь разбираться в людях с первого взгляда. Этот тип — псих. Он выглядит как псих, смотрит как псих и действует как псих. С таким я бы никогда не пошла.

Я поднял руки.

— Не смею спорить с таким профессионалом как ты.

— Сегодня мы можем успеть еще в один адрес, — ответила она.

— Возможно. Выбираю я?

— Давай.

— Хэндли, — сказал я.

Она скривилась

— Это самая граница округа.

— В том то и дело. Мне хочется посмотреть, что будет, когда мы выедем из города в глушь. Что они будут делать?

Дайна посмотрела на меня, но ничего не сказала.

США, Луизиана. 30 марта 2023 года

Дело Хэндли было самым странным и запутанным — и одновременно одним из самых страшных из всех.

Хэндли — семейство, жившее на самой границе округа, на границе с Техасом. У них был собственный дом, и небольшой колбасный цех с собственной бойней, все работы выполнялись самими Хэндли, людей они не нанимали.

Если верить официальному делу, забой скота и изготовление мясных полуфабрикатов было только прикрытием для фабрики по производству мета. Мет — если его варить, издаёт дикую вонь, но Хэндли прикрывали это объяснениями, что это навоз от скота, который они забивают и вонь от остатков мяса, которые не пошли в дело. Интересно, кстати, что они ни разу не платили штраф за нарушение санитарных норм, просто инспекторы не пробивались в такую глушь.

Если — опять-таки — верить официальному репорту, в один прекрасный день шериф, получив наводку от информатора, что на ферме Хэндли на самом деле варят мет, решил провести антинаркотический рейд. И, взяв помощников, нагрянул на ферму.

Хэндли, вместо того, чтобы. как и положено, сдаться на милость закона, схватились за оружие и начали отстреливаться. Им удалось убить одного из помощников шерифа. Ответным огнем все Хэндли были уничтожены, на ферме действительно была обнаружена нарколаборатория. Прокуратура признала применение оружия департаментом шерифа правомерным, и закрыли дело.

У ФБР, Минюста оснований вмешиваться не было — все было в пределах местной юрисдикции, а следовательно — федералам не следовало совать свой нос. Но неофициально ФБР включило этот случай в состав тех, с какими надо было разобраться по двум причинам. Слишком много жертв. Это один из самых кровавых случаев в истории Луизианы и самый кровавый — в истории этого округа. Второе — в деле много неясного, например, шериф так и не сообщил, от кого именно он получил информацию. Но то, что тут было наркопроизводство — так и есть, в дело представлена пленка. Там — изъятое оборудование.

Дорога и так была убитой, «Крайслер» сел сразу как только мы съехали. Дайна пересела ко мне, и мы продолжили путь. Здесь — дорога и вовсе была никакой; кое-где она была замощена деревянными гатями, но давно.

Потом — лес оборвался и мы выехали на поляну, а впереди, в зарослях высокой травы были загоны для скота, кое-где поврежденные, дом и здания бойни и фабрики. Было видно, что тут стреляли — разбитые стекла, следы от пуль.

Я остановил машину.

— Полезай назад.