Зов западных рек

Ясно, я ей нужен как собаке пятая нога. А все-таки здорово она действует. Прямо — и к делу. Конечно, ехать ей на Запад искать брата глупо. С ним, скорее всего, ничего и не случилось. Почта — учреждение ненадежное, многие из тех, которым вверяют письма, не слишком волнуются, как бы их доставить, и не прочь остановиться и пропустить стаканчик, или два… или три, или четыре.

Деревня представляла кучку строений, расставленных по порядку. Магазин, кузница, маленькая таверна — постоялый двор плюс забегаловка — и конюшня.

— Не будем говорить, что нам нужна лошадь, — предупредил я. — Зайдем выпить и потолкуем насчет дороги.

У таверны торчало с полдюжины мужиков. Один, с большим брюхом, рубашку носил грязноватую, но глаз имел синий и острый. Враз охватил и меня, и мои мешки, и деревяшку Жобдобва.

Выглядел он лошадником и соответственно припахивал, так что я прошел было мимо, застопорил и вернулся обратно.

— Подходит тут для рабочего человека? — спросил у него. — Не слишком дерут?

— Терпимо, — оценил он, — не через меру. — Глянул на мою ношу еще раз. — Это ж силу надо, волочь такое.

— Точно, — подтвердил я. — Я было мула торговал, да дорого. Самому нести дешевле.

— И так можно рассуждать. — Он не возражал, но я-то видел, что сам он нипочем такого не понесет, а меня за это определил недоумком.

Мы вошли и устроились у окна. Жоб завернул к окошку, открывавшемуся в кухню, и спросил эля.

Хозяин принес заказ, и я сразу же рассчитался. Он глянул на монеты в моей руке и кивнул в сторону дороги.

— Тяжело по такой на своих двоих, — заметил. — Вам бы лошадь или двух.

— Прогоришь, — сказал я. — Лошадь много денег стоит.

— Мог бы продать ее, когда доберемся до места, — внес предложение Жоб.

— Мог бы, только у меня ее нет, а в этой деревне продажную лошадь или мула вряд ли найдешь.

Тут вошел толстобрюхий и скосился на нас. Бизнес почуял. Наверно, не один день прошел с последней прибыльной сделки.

Трактирщик с лошадником дружат. Играют друг другу на руку, естественно.

С кружкой сидра в кулаке торговец лошадьми подошел к нашему столу. Подтащил стул и сел верхом, чтобы облокотиться на спинку.

— Ничего, я подсяду? — осведомился.

Я насмешливо улыбнулся.

— Подсел уже, но раз со своим угощением — добро пожаловать.

Торговец похихикал.

— Не поставишь мне стаканчик, выходит дело?

— Когда кто хочет продать мне лошадь, он и должен платить за выпивку, я думаю.

Хихикнул опять.

— Голова варит, а? Ну что же, молодец, не скажу, что откажусь сладить дело. Такой видный парень, выглядит не нищим, не для тебя это — бродить по свету с грузом инструмента на горбу.

— Силы мне не занимать.

— Да-а, — признал барышник, отмечая глубину моей грудной клетки и широкие, покрытые могучими мышцами плечи. Мускулатура раздувала толстую рубашку. Дельтовидные мышцы выпирали, словно две дыни. — Вижу. — Продолжал рассматривать меня. — Тут в окрестностях тоже найдется пара крепких парней. Жаль, что ты мимоходом. Можно бы устроить схватку-другую. — Неожиданно сузил глаза. — Борьбой занимаешься?

— Ну… — Я затянул паузу достаточно, чтобы выглядеть неуверенным в себе. — Мог бы, наверно. Сила-то есть, — прибавил с сомнением. Ни к чему ему знать, что я успел положить на лопатки всех борцов Квебека и Новой Шотландии и кое-кого в Ньюфаундленде. В портовых городах довольно-таки много сходятся в дружеских встречах, а разъезжая из одного в другой, попадаешь и на ярмарки, и прочие случаи представляются. Часто я боролся, чтобы просто испробовать силу.

Само собой, я получил хорошую тренировку. Лучшую из возможных, если говорить точно, ведь искусство борьбы передавалось в нашей семье из поколения в поколение. От самого первого Талона, сурового старика, основавшего наш род и выучившегося приемам в Индии, Китае и Японии. У него оставалась только одна рука, но рассказывали, что он не проиграл ни разу.

Он хорошо обучил сыновей, и в беспощадной школе. Даже возраст не смягчил старого пирата. И с тех самых пор сын узнавал древние секреты от отца.

Я знал и корнуэлльский стиль, и кое-что про бокс, который практикуют в Англии. Но зачем об этом всем рассказывать…

— У нас есть такие, что всегда готовы поразвлечься, — продолжал барышник. — А один, Нили Хол, силён, побеждает почти каждый раз: Всех в наших краях одолел, кроме Сэма Перди. С Перди никто не борется.

— Так он хорош? — спросил Жобдобва.

— Хорош! Из него двоих таких, как этот парень, можно сделать, и сила у него под стать. Месяца два назад один борец проезжал, всех здесь поборол, а Перди уложил его в момент. Страшилище настоящее, Перди этот. Сам своей силы не знает.

Разговоры эти малость меня задели. Аж заерзал на стуле. Непобедимых людей не бывает, наверно, даже меня можно пересилить, и рослые мужики всегда приходились мне как-то против шерсти. Если они оказывались задирами, любителями покуражиться то есть. Я не знал, таков ли Перди или нет, но от всех этих восхвалений во мне что-то проснулось.

— Я бы с ним померился, — добродушно заметил я, — просто ради забавы, знаете.

Лошадиный магнат засмеялся.