Зов валькирий

Русы засмеялись, усмотрев намек на Илетай. Мерен Вигнир не стал это переводить, коротко объяснив, что хёвдинг предлагает продолжать состязания без задержек.

Сняв шапки и кожухи, Велерад и Талай сошлись в середине притоптанной площадки, плотно окруженной зрителями. Кроме дружин Боргара и Толмака, здесь были и жители Шолшо-бола, пришедшие подивиться невиданному зрелищу.

– Вперед, орлы, сходитесь грудь с грудью! – призывал Боргар, для воодушевления молодых противников вздымая руки, будто орел крылья.

Те сделали несколько шагов друг к другу, сблизились, остановились и медленно закружились, примериваясь. Тот и другой имели немалый опыт таких поединков с ровесниками, но Велераду Талай не показался грозным противником – он ведь рос с двумя старшими братьями, спуску ему не дававшими, куда крупнее и сильнее него. Первый проигрыш не подорвал его духа – он вообще о нем не думал, сосредоточившись на текущих мгновениях.

Талай напал первым, не смущаясь того, что несколько уступал противнику ростом и шириной плеч. Его угрюмый вид сменился отчаянным: сумей он выиграть второе состязание, исход третьего стал бы почти безразличен. Быстро шагнув вперед, он ухватил Велерада за рукава рубахи над локтями, рванул на себя и вбок, стараясь раскачать, но тот крепко стоял на ногах и не поддался. Сейчас его более крупное сложение стало преимуществом. Ловко высвободив правую руку, он ухватил Талая за шею и нажал, чтобы пригнуть к земле. Некоторое время они топтались на месте, и Талай опять первым попытался что-то сделать: подсел и хотел поднять противника на плечи, чтобы потом сбросить наземь, но не хватило сил: Велерад, отпрыск рослой породы, оказался для этого слишком тяжел. Ухватив Талая за плечи, Велерад откинулся назад, резко дернул вправо и швырнул его от себя в сторону. Со Свеном или тем более Годо у него такое не проходило, а сейчас прошло – Талай покатился по снегу. Но и Велерад не устоял: кожаные подошвы поехали на скользком, и он упал на колени.

Через мгновение оба вновь были на ногах. Тяжело дышали, но начало схватки их раззадорило, лица у обоих горели, глаза сверкали. От жаркого дыхания валил пар, но холода они не замечали. Сейчас Велерад не испытывал волнения, прочно веря в превосходство и своего сложения, и выучки.

– Давай, задай ему! – кричали вокруг них, на разных языках, но одно и то же. – Не робей!

Однако противники едва ли слышали эти крики, сосредоточившись друг на друге. В глазах Велерада Свен видел решимость, которая заставляла его гордиться братом и собой: ну а кто, как не он, уже лет десять валял братишку по земле и по снегу, чтобы сейчас тот почувствовал себя в своей стихии? В этом, если не самом важном, то в одном из самых важных поединков своей жизни. Он ведь тоже понимает: речь идет не только о девушке, речь о том, что переменит судьбы, может быть, тысяч девушек в разных частях света. Талай еще не понимает этого, привыкнув жить в своем углу и мыслить дневным переходом в ту или в другую сторону. Но Велерад понимает, зная размах замыслов родного русского племени.

Наступая, Велерад явно примеривался ухватить Талая за пояс, но на этот раз Талай взял в захват его шею и повис на ней всей тяжестью, пытаясь зацепить ногу. А это он сделал зря: длиннорукий Велерад присел, ухватил Талая под колено, приподнял, выводя из равновесия, и подбил ступню. Тот рухнул спиной в землю, но и Велерад, которого Талай увлек за собой, держа за шею, всем весом рухнул на него сверху.

От такого падения у Талая на миг вышибло дух. Велерад немедленно этим воспользовался: припечатал противника ко льду, шустро высвободил шею и вывернул Талаю правое запястье. Приподнялся, раскинул ноги, так чтобы одним коленом придавить Талаю горло, а другим живот, и резко откинулся назад. Теперь он тоже лежал на спине, ногами прижав противника к земле, и двумя руками держал его руку, выламывая поперек сустава уже не только кисть, но и весь локоть.

Еще пока он это проделывал, Свен восхищенно вскрикнул: сколько раз у него на глазах Годо вот так же выламывал руку самому Велько, и вот Велько показал, что наука пошла впрок.

Стиснув зубы, Талай несколько мгновений терпел, отчаянно выискивая выход, но убедился, что выхода нет: при малейшей попытке дальнейшего сопротивления Велерад мог в одно мгновение сломать ему руку. Выдохнув, ловя воздух открытым ртом, он стал свободной рукой хлестать его по голени, заслонившей ему горло и лицо, давая знак к окончанию поединка.

– Велько, хватит, слезь с него! – вопил Вигнир, переводя глухой крик Талая.

– Шабаш[60]! – кричали мерен.

Велерад тут же выпустил руку Талая, подался назад и убрал ноги, давая противнику свободу. Мерен недовольно гудели – на их взгляд, все кончилось слишком быстро, и они пытались сообразить, не было ли какого обмана. Русы радостно кричали – они увидели то, что и ожидали.