Зов валькирий

– У Олава конунга добрые вести! – благодушно кивнул Боргар, будто не подозревал ничего худого. – Как ты помнишь, Тойсар, Олав конунг задумал поход на сарацинские земли – уже предстоящим летом. Собирая войско, минувшим летом он посылал людей за Варяжское море – к свеям и данам. Ингемунд Веселый, его доверенный человек, был хорошо принят конунгом свеев Бьёрном и остался у него на зиму, чтобы сопровождать его в поездке по стране. Олав конунг уверен, что свеи-то соберут немалое войско. Эти люди знают, где и как берут хорошую добычу! Им только скажи, что конунг обеспечит им припас и открытые дороги туда, где можно взять серебра, золота, шелков, хорошего оружия, красивых пленниц, – и никого дважды приглашать не придется! Олав тревожится, хватит ли у него лодий, чтобы отправить всех охочих до богатства удальцов! Но еще больше, пожалуй, повезло Альмундову сыну, Свенельду, – Боргар показал на своего молодого товарища. – Он не только добрался до крайних пределов северного языка, где живут юты и даны, не только совершил удачный набег на земли вендов, но и добыл себе в жены дочь тамошнего конунга!

По гриднице пролетел гул, к Свенельду обратились десятки лиц, выражавших любопытство и уважение. Даже сам Хравн, переводя последние слова, взглянул на Свена как на диво. По кивку Боргара Свенельд встал, чтобы удобнее было приступить к рассказу. Ему, честно говоря, уже порядком надоело излагать эту сагу, но он понимал: его удача на Велетском море стала залогом удачи всего будущего похода на Хазарское море, и все, кого они хотят увлечь туда с собой, должны об этом знать.

Повествуя о своем набеге на побережье в день Середины Лета и расписывая достоинства своей супруги, Свен надеялся, что ни у кого из его спутников не хватит глупости выдать ее единственный недостаток…

– Многие люди, бывшие у Сигтрюгга конунга, пожелали присоединиться к нам в походе на сарацин, когда убедились в моей удаче, – закончил он. – И наши датские родичи, потомки славного Халльмунда Старого, и другие люди – даже кое-кто из велетов – дали слово будущей весной прибыть в Хольмгард, чтобы вступить в войско Олава конунга. Я уверен, удача и дальше нас не покинет, и всякому, кто пойдет с нами, никогда больше не придется пить из иной посуды, кроме серебряной!

Он поднял маленький поясной рог, окованный серебром, приподнял и выпил, приглашая богов выпить вместе с ним за это пожелание.

– Теперь хорошо бы услышать и от вас такие же добрые вести, – заговорил Боргар, когда Свен вновь уселся на свое место между Тьяльваром и Велерадом. – Прошлой зимой Олав конунг звал и меренских мужей в этот поход. И я сам, как тот, кому Олав намерен доверить войско, тоже зову вас с нами. Что скажете? – Боргар упер руки в бедра, будто бросал вызов отваге и удаче меренского рода. – Будете ли вы, мерен, моими соратниками?

С неторопливым достоинством Тойсар поднялся на ноги.

– Сыны Вайыш не давали обещания пойти в поход заодно с русью. Мы выслушали ваши речи и пообещали на весенних молениях спросить богов, угоден ли им этот поход и какие предсказания они нам дадут. Я сам просил совета у богов и передал людям речи Великого бога вселенной, предопределителя будущей судьбы мира, которые он обратил ко мне во сне. И сказал Юмо: пусть дети Вайыш не покидают родных очагов, Юмо не поедет перед ними на белом своем коне, а лишь злой Керемет проложит путь, и путь тот ведет к гибели.

– Но мой отец… – в гневе начал Свенельд.

Он помнил, сколько серебра, шелка и хороших копий или топоров из свейского железа роздал прошлой зимой Альмунд этим самым кугыжам, уговаривая их отправиться в поход с родовым ополчением. Но тут же Свен с усилием взял себя в руки и досадливо махнул Арнору, чтобы этого не переводил.

– Четыре лета назад Хельги Хитрый из Киева ходил в поход на греков! – напомнил он вместо этого. – Теперь всякий, кто был с ним, богат и прославлен. Их жены, сестры и дочери носят украшения из серебра, одежды их отделаны ярким шелком, какого и во сне не увидит тот, кто всю жизнь просидит в лесу! Неужели мы, северные русы, и вы, мерен, хуже киян?

Ему приходилось делать промежутки в своей речи, чтобы дать Арнору время перевести, а себе – подумать, что сказать дальше и никого не оскорбить. Кугыжи слушали почти невозмутимо, но он примечал, как некоторые ерзают и переглядываются.

– Даже греческие цесари теперь знают людей из дружины Хельги по именам! – увлеченно продолжал Свенельд. – Слава их родов разнеслась по всей земле, до самого Критского моря! И вы можете достичь того же. Ваши внуки и правнуки будут пить из привезенных вами серебряных чаш, ваши правнучки будут красоваться в ожерельях с серебряными шелягами. И вот, когда Олав конунг всем, всем дает случай раздобыть богатство и славу, – что мы слышим? Уважаемый пан Тойсар увидел не тот сон!

– Но если Юмо не дает добрых знамений, то идти против них неразумно! – Тойсар тоже взволновался, хотя выразилось это лишь в том, что его глубоко посаженные глаза раскрылись шире.