Зов пустоты

Всякий раз, когда Джинну становилось нехорошо, он спешил приехать к учителю, и они без конца говорили о любви Бога, о слабости мусульман, которых пора было пробудить к жизни, о том, как именно это можно было бы сделать, о допустимом влиянии Запада, которое они сравнивали с воздействием телевидения на маленького ребенка: западная цивилизация закрепощает невинные умы, отправляя им гипнотизирующие, насыщенные тайным смыслом послания, сбивая их с истинного пути, отупляя их, чтобы затем легко навязать им свои развращенные нравы, свои товары, повести их по пути потребления, а не по пути, ведущему к Богу.

Два потрясения окончательно сформировали новую личность Джинна.

Американское присутствие на священной земле Мекки и Медины, мало того, присутствие целой армии, строившей свою базу на земле Пророка с позволения Саудовской Аравии. Святотатство. Джинн счел строительство этой базы в непосредственной близости от мусульманских святынь полным отсутствием уважения, явным объявлением войны. Тогда он понял, что его жизненный путь обрел смысл. Его ожесточенность, его участие в боях, в подпольной войне, в работе посредника – все это задумал Бог, причем задумал с конкретной целью. Случайностей не бывает: отныне Джинн должен был вести безжалостную борьбу против неверных, пятнавших святое имя Аллаха, он должен был стать беспощадным солдатом, вершить джихад.

Аль-Казим помог ему совершить большой джихад, разобраться, кто он такой на самом деле, примириться с самим собой, понять, что жизнь – это путь к смерти и раю, и что смерть наступит, когда того пожелает Господь. Иншааллах.

Теперь он был готов к малому джихаду – джихаду плоти, бомб и страха.

Но аль-Казим вновь его удержал. Джинн мог дать их делу куда больше, чем просто жестокое самопожертвование. Каждый моджахед – воин веры – обязан служить Богу всем, чем только может, в соответствии с собственными возможностями. Возможности Джинна были огромны.

Он должен был использовать свои связи, чтобы создать сеть сочувствующих его делу, чтобы вербовать, организовывать. Он был невидим для врага: уникальный шанс. Однажды, когда он почувствует, что час пробил, он раскроет свое лицо и заявит о себе – тогда, когда его уже нельзя будет остановить.

Джинн согласился, продолжил в качестве прикрытия играть в игры «Хезболлы», но при этом внутренне рос, вынашивал собственный план, ткал свою сеть, закладывал основу – или, по-арабски, аль-каиду.

11 сентября 2001 года стало для него примером.