Зов пустоты

Однако хитроумные руководители Джинна понимали: один источник доходов не может гарантировать выживание в течение долгих лет. Тогда они расширились, создав по всей Африке сети сбыта параллельно с официальными рынками. В первую очередь торговали алмазами. И здесь тоже Джинн налаживал связи и делал их прочными. Он так хорошо лгал, с такой обескураживающей легкостью умел расположить к себе людей, так легко, чуть ли не с первого взгляда, вычислял кротов, что вскоре все хотели вести переговоры только с ним.

Жизнь его проходила в анонимных номерах отелей, в герметичных салонах самолетов. Он следовал по пути «мечетей „Хезболлы“»: так называли шиитские места поклонения, которые частично финансировались Партией Аллаха или находились под ее влиянием, в странах, где она торговала. Оставшееся время он проводил либо в родном Ливане, либо в Сьерра-Леоне, стратегическом центре, откуда он вел свои дела.

Джинн был и добрым гением, и демоном. Теперь он стал призраком.

Холодным, неуловимым.

Как и все призраки, он жил между двух миров, не найдя себе места. Один мир – тот, откуда он родом, арабская культура под влиянием школ «Хезболлы», мир-ловушка, второй – мир излишеств западной культуры: наркотики, секс, изобилие, расточительство под влиянием всемогущего бога доллара.

Вырванный с корнем, измотанный одиночеством, измученный паранойей, постоянно осаждаемый соблазнами, Джинн стал чистым страданием, из которого выковал еще более плотную броню.

С годами он стал человеком, над которым никто и ничто не имело власти. Сострадание стекало с него, как вода.

Его хотели сделать машиной для убийства, но он стал неуловимым бесчувственным шпионом. Жутким существом, которому недоставало лишь идеологии, чтобы стать самой страшной угрозой для западного мира.

Идеологии, которая витала вокруг него, точно пламя вокруг лужи топлива, потрескивая, угрожая, завораживая.

Но приняла она форму встречи.

Встречи, призванной изменить судьбу одного человека.

И судьбу многих других, не просивших об этом.

35

Аромат кофе заполнил длинную комнату без окон, похожую на подвал. Компьютеры, настольные лампы и принтеры были подключены к удлинителям, воткнутым один в другой, вопреки всем правилам пожарной безопасности. На стенах по периметру висели большие флипчарты с десятками заметок. Все расследование было как на ладони.

И прежде всего портрет преступника, составленный Людивиной.

«Мужчина. От 22 до 45 лет (вероятнее всего, от 25 до 40). На первый взгляд интроверт, но в глубине души уверен в себе. Большое самомнение. Техническая специальность, работает в одиночку. Судимость за изнасилование/убийство. На свободе в даты совершения четырех связанных убийств: Джорджианы, Элен, Анны, Лорана. Стал крайне религиозным (исповедует ислам). Три года назад жил в районе Эраньи».