Зов пустоты

– Нет, все устроено иначе. И потом, с цифровыми технологиями можно легко узнать о человеке все. У большинства есть «Фейсбук», «Твиттер», «Инстаграм» и другие соцсети. Люди рассказывают о своей жизни, шлют сообщения, электронные письма, они всегда онлайн, они используют интернет для всего – заказать еду, купить одежду, продукты, съездить в отпуск, что-то узнать, найти работу, заполнить официальные бумаги. Даже автомобили подключены! В итоге достаточно за всем следить, собирать информацию в суперкомпьютерах, которые создают полный портрет, и можно узнать о человеке все. Абсолютно все.

– И так работает ГУВБ? – изумилась Людивина, которая и подумать не могла, что все так далеко зашло.

Марк широко ей улыбнулся:

– Нет, мы так не работаем. Но вот службы разведки вполне могут.

– Вы меня разыгрываете! У них нет доступа ко всем данным.

– Вы слишком наивны.

– Но ведь совсем недавно ФБР или ЦРУ, не помню точно, расследовали дело о терроризме и обратились в «Эппл», чтобы им дали доступ к айфону главного подозреваемого. Это же доказывает, что они не все могут!

Марк с веселой досадой покачал головой:

– Вы и правда думаете, что самые мощные спецслужбы мира, которые работают с АНБ[20], самой технически продвинутой организацией на земле, не сумели взломать айфон? Серьезно? А если и не сумели – что само по себе нелепо, – неужели вы думаете, что они стали бы в открытую просить помощи у коммерческой фирмы? На глазах у всего мира? Людивина, ради бога… Это же спектакль! Его разыгрывают ради людей вроде вас, чтобы вы успокоились, сказали себе, что все в порядке, ваша частная жизнь никого не касается, а ваши личные свободы никто не нарушает. Это комедия, которая дает фирмам возможность сыграть положительные роли, а службам разведки – напомнить, что они вас якобы не контролируют.

– Так ГУВБ знает все обо всех? – настаивала Людивина.

– Нет, это не в наших полномочиях. Я просто говорю о том, что теоретически это возможно. Современные спецслужбы уже не таковы, какими их представляют. Они работают и в реальном, и в виртуальном мире. То, что люди связаны между собой, для них большое счастье. Им не нужно заводить дела, люди сами все оцифровали!

– Ладно, давайте представим, как все происходит. ГУВБ занимается внутренней разведкой, ГУВНБ – шпионами, УВРБ[21] – военными и так далее… у всех свои сомнительные методы. В какой-то момент данные объединяются, службы как-то коммуницируют – но почему тогда террористов не ловят до того, как они устроят теракт?

Таллек несколько смутился:

– Потому что они хитрее. К счастью, не все, большинство из них мы задерживаем до того, как случается трагедия. Но нельзя уследить за всем миром. Порой мы замечаем опасность позже, и это имеет драматические последствия. Наш мир так стремителен, что полная безопасность в нем невозможна. И нет, не все службы обмениваются всем, что знают. Такова суть разведки: каждый хочет припрятать информацию, чтобы оправдать свое существование и при случае блеснуть, хотя порой, к несчастью, бывает слишком поздно.

– С учетом того, какую цену приходится платить, это просто возмутительно.

– Таковы люди. Да, в масштабе страны это мелочно и непрофессионально, но на уровне конкретного человека вполне понятно. Каждый хочет сделать как лучше. Каждый надеется изменить ситуацию. Каждый стремится продвинуться по службе, удовлетворить начальство и так далее…

– У нас столько возможностей, а мы не можем действовать точнее. Иногда не можем элементарно скоординировать действия… Просто немыслимо.

– Согласен. Но крупные ячейки, которые собираются нанести масштабный удар, вынуждены держать связь, общаться, организовываться, что делает их видимыми для наших служб, а значит, уязвимыми. Главная опасность – это те, кто действует в одиночку, практически без подготовки. Мы их не видим, пока они не начнут действовать…

– Уже нет крупных ячеек, способных нанести масштабный удар?

– Есть, конечно. Но они должны быть изворотливыми и везучими, чтобы их не раскрыли на этапе подготовки. Ну вот, я же говорил, что это сильнее нас: мы и пяти минут не продержались без разговоров о работе!

Подошел официант и принял заказ. Затем они неловко поболтали о пустяках и заговорили о семье. Марк рассказал, что не поддерживает близких отношений с родителями, а когда Людивина спросила его о детстве, в красках описал, каким несносным ребенком он был, как не мог усидеть на месте: ему хотелось что-то исследовать, узнавать новое. Он признался и в том, что после развода не заводил серьезных отношений. Людивина ответила ему той же откровенностью.

Они смеялись. Говорили о том, как важна для них работа, какие жуткие дела приходилось расследовать, как сильно они привязаны к этой жизни. Они поняли, что у них много общего.

Марк предложил продолжить вечер в ирландском пабе неподалеку, и они выпили пива в более веселой, шумной обстановке. Им пришлось стоять совсем рядом, чтобы слышать друг друга.

Людивина несколько раз прикоснулась к Марку. На третий раз ее пробрала дрожь. Алкоголь затуманил разум.

Они тянулись друг к другу.