Зов одинокой звезды

В конце концов колебания так утомили девушку, что она решила принять участие в сгоне, а бегство в Кларендон отложить на потом. Дожидаясь Джулию, которая никогда не торопилась, Тэра сидела на краю кровати в амазонке и рассеянно играла золотым медальоном Стоуна, взятым «на сохранение». Причудливая резьба на крышке приятно щекотала кончики пальцев. Девушка открыла медальон и снова, уже без помех, вгляделась в лица молодой пары, чьи изображения хранились внутри. Странно было видеть их счастливо улыбающимися и знать, что обоих уже нет в живых. Фотография тоже была в форме сердечка, нижний уголок слегка помялся, как будто кто-то совсем недавно вытаскивал ее. Тэра попробовала ногтем заправить его на место, под узкую кромку, но добилась лишь того, что та выпала и, порхая, упала на ковер.

Девушка поспешно наклонилась поднять ее, бросила мимолетный взгляд на надпись — и замерла, словно громом пораженная. Потом она медленно прижала ладонь к губам, бессознательно сдерживая восклицание.

— О Господи! О Боже! — повторяла она шепотом, снова и снова перечитывая бисерные строки.

Медальон нес в себе истину куда более сложную, чем та, что открылась Стоуну!

— Мистер Диксон, как же это? Как вы могли так поступить с ним! — простонала Тэра, хватаясь за голову. — А Кармель! Она гоже ему лгала!

— Тэра, я готова! — раздался в коридоре оживленный голосок Джулии. — Вечно ты копаешься!

— Иду!

Девушка вскочила, заметалась, потом начала лихорадочно запихивать фотографию на место. Наконец, вложив обратно обрывок письма, она защелкнула замочек и сунула золотую вещицу в свой дорожный баул.

Когда Тэра спустилась вниз, в мыслях ее царил полный разброд. Пожалуй, в эту минуту она меньше всего хотела встретить Стоуна, и конечно же, он оказался на веранде. В своей обычной ленивой манере он только что не висел на резных перилах. При виде Тэры улыбка наползла, вот именно наползла на его лицо, так что захотелось поскорее стереть ее. Девушка ответила настороженным взглядом.

— Джулия сделала мне выговор за то, что вчера я имел неосторожность расстроить вас, мэм, — расшаркался он, стаскивая пыльную шляпу и обмахивая ею мыски сапог.

Он бросил взгляд на Джулию, как бы ища поддержки, и снова обратил свое внимание к Тэре, чтобы бесцеремонно оглядеть ее облегающую амазонку.

— Нет никаких оправданий невеже, который несдержан на язык в присутствии деликатной городской леди, но ей-богу, я не нарочно! Мы здесь люди простые, в пансионах и колледжах не обучались.

Тэра немедленно пожалела, что они не наедине. Уж она нашла бы, что ответить на это!.. С другой стороны, наедине Стоун и не сказал бы ничего подобного. Она заставила себя успокоиться и даже улыбнулась.

— Стоун дал мне слово, что во время сгона будет с тобой безукоризненно вежлив, — вставила Джулия.

— Весьма похвально. Жаль только, что его безукоризненная вежливость немного не дотягивает до нижнего предела приемлемою поведения, — не удержалась Тэра.

— Куда уж нам до городских, — тем временем продолжал издеваться Стоун. — У них и манеры, и тонкость чувств, а что взять с простого ковбоя? Он что подумает, то и брякнет.

— Какое меткое словцо! — отчеканила Тэра с убийственной иронией и прошествовала мимо, шепнув: — Не переиграй!

Прошло едва полдня, а Тэра уже успела проникнуться азартом сгона. Двадцать ранчеро потребовалось для того, чтобы огородить огромное пространство земли. Ограда могла выдержать натиск полудикого быка, однако для этого пришлось вырыть для столбов ямы глубиной в несколько футов. Для продольных жердин брали самое твердое дерево, которое не сломает даже вес нескольких животных, навалившихся на него. Ворота делались еще крепче, так как быки умны и быстро разбираются, где выход из загона.

Обычно для того чтобы увлекать небольшие группы животных внутрь, выпускали Старика Бена, но сегодня Меррику пришлось раз за разом гонять через ворота стадо из десятка самых ручных быков. Стадное чувство заставляло подтягиваться к загону и тех, кто блуждал по зарослям мескита и чапараля. Это было сложное и долгое мероприятие и заняло остаток дня. К вечеру Меррик ворчал уже в полный голос, недовольный тем, что придется потратить еще один день.

Необычная тишина опустилась на травянистое дно каньона, тишина, свойственная лишь немногим ночам, когда полная луна заливает окрестности почти столь же ярким светом, что и дневной. Стены каньона отливали неожиданными оттенками, и потому все вокруг казалось нереальным. Лунный свет снова встревожил плененное стадо, то и дело раздавалось беспокойное мычание. Усталые ранчеро даже не шевелились, а вот Тэра в конце концов проснулась и лежала, глядя вдаль. Полог палатки так и остался откинутым, и окрестности представали во всем своем ночном великолепии.