Зов одинокой звезды

Тэра впала в угрюмую апатию, что было к лучшему, потому что позволило выносить невыносимое — близость жениха и его намеренно болезненные объятия. Решив хотя бы напоследок отведать свободы, девушка ждала окончания бала и появления Стоуна в своей спальне. Возможно, он сжалится над ней и поможет бежать, думала она тупо. Нужно как-то убедить его помочь, если потребуется, даже сказать прямо, что жизнь без него не имеет смысла, умолять, валяться в ногах. Неужели он оставит ее на милость этого труса, способного мучить женщину в отместку за унижение, полученное от мужчины?

Судя по тому, каким предвкушением горели глаза Джозефа, ее догадка была верна.

Райан прикрыл за собой дверь кабинета, отрезав тем самым звуки продолжавшегося веселья, и указал Стоуну на кресло перед массивным столом.

— Полагаю, вы не нашли Джозефа достойным кандидатом в мужья, — пробурчал он, усаживаясь за стол.

— Увы, мистер О'Доннел! — Стоун развел руками, потом скрестил их на груди. — Мистеру Рутерфорду недостает не только физической силы, что вполне можно извинить, но и здравого смысла, а это уже весьма и весьма прискорбно. Невольно задаешься вопросом, как он добился столь высокого положения. Похоже, все важные решения за время вашего делового сотрудничества принимали именно вы?

Райан хмыкнул, но ничего не ответил. Человек справедливый, он считал, что Джозеф уже получил то, чего заслуживал, и не собирался присоединяться к словесному линчеванию, хотя и признавал за Стоуном право на него. Стычка на террасе живо стояла перед его мысленным взором. Рутерфорд выглядел на редкость нелепо, и было совершенно ясно, что с Тэрой ему не сладить. Что может быть хуже брака, в котором жена не уважает мужа? А как уважать того, кто сначала бежит жаловаться, а потом не находит ничего лучшего, чем драться?

— Я могу понять вас, мистер О'Доннел, — продолжал между тем Стоун. — Деньги не пахнут, простите за избитую истину. Однако теперь, когда вы видели мистера Рутерфорда, так сказать, в деле, неужели ваше мнение о нем останется неизменным? — Он помолчал, испытующе вглядываясь в морщинистое лицо собеседника, на котором по-молодому сверкали умные глаза. — Даже если мое мнение для вас не имеет значения, прислушайтесь хотя бы к тому, что скажет о нем ваша внучка. Не думаю, что женщина такой души и таких незаурядных достоинств охотно свяжет свою жизнь с ничтожеством.

— Допустим, я приму вашу точку зрения, мистер Прескотт, и признаю, что ошибся в выборе, — сказал Райан, поудобнее устраиваясь в необъятном кожаном кресле. — Что же дальше? Видимо, вы прочите себя в мужья Тэре? Если я раскусил Джозефа за много лет, как я могу знать, что вы за птица? Каждый человек — темная лошадка, только Господу Богу г год силу разобраться в нем за пару часов.

— К сожалению, у вас немногим больше времени, сэр, всего неделя. Но — простите мне мою смелость — замуж собираетесь все-таки не вы, а Тэра, и решающее слово должно остаться за ней. Еще в Техасе между нами протянулась ниточка понимания, взаимной склонности, и вы не могли не заметить этого. Я прошу возможности испытать эту ниточку на прочность.

— То есть вы хотите встречаться с моей внучкой и в конечном счете сделать ей предложение, не так ли? Вы еще не произнесли слова «брак», поэтому я прямо спрашиваю вас: вы думаете о браке, мистер Прескотт?

— Сэр, я думаю о браке с Тэрой денно и нощно, и пусть меня разразит гром, если лгу!

— Итак, вы намерены сделать Тэре предложение. Допустим, она его примет, допустим, я расторгну брачный контракт с Рутерфордом — одним словом, допустим, все устроится к вашему полному удовлетворению. Какое будущее вы уготовили Тэре? Какой образ жизни намерены ей предложить?

Стоун, в свою очередь, поудобнее откинулся в кресле и положил ногу на ногу, принимая позу человека, довольного тем, какой поворот приняла беседа. Но в душе он понимал, что ступает на тонкий лед. На миг им овладело сильнейшее желание сказать: «Увы, сэр, я не могу предложить вашей внучке жизнь столь же волнующую и опасную, как та, которую мы оба вели во время расследования». Но если бы он поддался порыву, Райана хватил бы удар. Вряд ли старик представлял себе, что его драгоценная внучка пережила в Техасе.

— Я увезу Тэру в Техас, так как полюбил те места. Я надеюсь выкупить ваш пай в «Даймонде» и сделать ранчо нашим домом.

— Понимаю… — медленно произнес Райан, который боялся услышать именно это. — У меня есть к вам контрпредложение, мистер Прескотт. Я продам вам контрольный пакет акций вдвое дешевле их номинала в обмен на ваше возвращение в Техас немедленно, чтобы Тэра оставалась там, где ей самое место!