Зов ночной птицы

— У вас глаза на лоб лезут, молодой человек. Можно спросить, на что вы так уставились?

— Э-э… — Мэтью сделал над собой усилие, чтобы не отвести взгляд. В следующую секунду он решил не обсуждать сейчас данную тему, хотя и сам не очень понял, почему сознание инстинктивно взяло это на заметку.

— Ни на что конкретно, сэр, — сказал он. — Прошу прощения.

Пейн опустил свою курительную палочку — Мэтью запоздало вспомнил, что она называется «сигарой», — и повернулся к хозяину дома:

— Поскольку завтра я должен возглавить эту экспедицию, мне нужно подыскать двух-трех помощников. — Он встал из-за стола. — Благодарю вас за ужин и за компанию. А с вами, судья, мы встретимся на рассвете у конюшни за кузницей, это на улице Усердия. Спокойной ночи вам всем.

Он кивнул на прощание, а остальные — за исключением Бидвелла и доктора Шилдса — вежливо приподнялись со своих мест, после чего Пейн быстрым шагом покинул банкетный зал, на ходу дымя зажатой в зубах сигарой.

— Что-то Николас нынче не в духе, — сказал Джонстон после его ухода и, держась за свое изуродованное колено для дополнительной опоры, снова сел на скамью. — Эта ситуация всех нас выбила из колеи.

— Да, но после долгой ночи уже появился первый проблеск зари. — Бидвелл оглянулся через плечо. — Гуд!

Негр тотчас перестал играть и опустил скрипку.

— Черепахи еще ловятся? — спросил у него Бидвелл.

— Да, сэр. Попадаются и крупные. — Его голос был мелодичен, под стать его скрипке.

— Поймай нам завтра одну. Судья, завтра на обед у нас будет черепаховый суп. Вы его любите?

— Даже очень, — сказал Вудворд, почесывая укушенный лоб. — Молю Бога, чтобы завтра наша охота прошла успешно. Если хотите опробовать вашу виселицу, я с удовольствием вынесу приговор Шоукомбу, как только мы его сюда притащим.

— Это было бы прекрасно! — У Бидвелла загорелись глаза. — Да! Покажем нашим людям, что жернова правосудия заработали! Это станет отличной закуской перед главным блюдом! Гуд, сыграй нам что-нибудь веселое!

Черный слуга вновь поднял скрипку и заиграл другую мелодию, более быструю и оживленную, однако Мэтью все равно улавливал в ней больше грусти, нежели веселья. Веки Гуда снова опустились, отгораживая его от окружающего мира.

Принесли ванильный торт и новый кувшин рома. Разговор о Рейчел Ховарт постепенно угас, зато Бидвелл разговорился о своих планах по благоустройству Фаунт-Ройала. Мэтью начал клевать носом; тело его чесалось в дюжине мест, и больше всего он сейчас хотел добраться до постели в своей комнате. В люстре под потолком догорали свечи. Гаррик попрощался и отбыл восвояси, а вскоре его примеру последовал и учитель. Доктор Шилдс, неоднократно припадавший и ко второму кувшину, лег щекой на столешницу и таким образом выбыл из компании. Бидвелл отпустил Гуда, который перед выходом под дождь аккуратно обернул свою скрипку мешковиной. Уинстон также задремал на стуле, откинув голову назад и широко раскрыв рот. У Вудворда слипались глаза и отвисала нижняя челюсть. Наконец хозяин дома встал, зевнул и потянулся.

— Я вас покидаю, — объявил он. — Надеюсь, вы оба хорошо выспитесь.

— В этом нет сомнений, спасибо.

— Если что-нибудь понадобится, миссис Неттлз к вашим услугам. Уверен, ваше завтрашнее предприятие завершится успехом. — Он направился к выходу из комнаты, но на пороге задержался. — Вы только собой не рискуйте, судья. Пейн хорошо владеет оружием, так что пусть он и его люди сделают всю грязную работу, а вы нам еще пригодитесь для более важных дел. Вы меня поняли?

— Конечно.

— Тогда спокойной ночи, джентльмены.

Бидвелл развернулся, покинул банкетный зал и тяжело затопал по лестнице наверх, в свои личные апартаменты.

Вудворд окинул взглядом обоих спящих и, убедившись в том, что они бесчувственны, обратился к Мэтью:

— Ничто так не обостряет ум, как требование сделать что-то без лишних раздумий. Мне дали неделю на то, чтобы решить судьбу женщины, которую я еще даже не видел. Даже хладнокровным убийцам в Ньюгейтской тюрьме дают больше времени. Что ж… — Он поднялся, в глазах его стоял туман. — Я иду спать. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, сэр, — ответил Мэтью.

Когда судья удалился, Мэтью встал со скамьи и взял пустой кувшин, стоявший подле вытянутой руки доктора Шилдса. Заглянув внутрь кувшина, он вспомнил кружку, в которую Шоукомб опустил золотую монету. Испанскую монету, найденную в сумке какого-то индейца. Что делал индеец с испанской монетой? Этот вопрос не давал ему покоя на протяжении всего дня. И на него нужно было найти ответ, прежде чем полностью сосредоточиться на своих секретарских обязанностях и на деле этой ведьмы. Возможно, что-то удастся вытянуть из Шоукомба до того, как его вздернут.

Завтрашний день обещал много интересного. Мэтью вернул кувшин на стол и, с трудом переставляя ноги, поднялся в свою комнату на втором этаже. Через несколько минут он уже крепко спал, так и не сняв позаимствованную одежду.

Глава шестая

Впервые судью и его секретаря привел в дрянной трактирчик Шоукомба простой случай; теперь же их возвращала туда острая необходимость.