Зов ночной птицы

— Я сейчас и вправду сам не свой, — признался Бидвелл. — Честно говоря… после недавней поездки в Чарльз-Таун я трезво оценил размер ущерба, который нанесет мне теперь уже неминуемый крах этого проекта, и в результате сам я изменился сильнее, чем полагал когда-либо возможным. Собственно, об этом я и хочу с вами всеми поговорить. Давайте перейдем в библиотеку, откуда наши голоса не будут разноситься по всему дому.

Он взял со стола лампу и повел их за собой.

В библиотеке уже были зажжены две свечи, дававшие достаточно света, и установлены полукругом четыре стула. Уинстон вошел туда следом за Бидвеллом, третьим был доктор, и последним — хромающий учитель.

— В чем дело, Роберт? — спросил Джонстон. — К чему вся эта таинственность?

— Присядьте, пожалуйста. Это относится ко всем.

Когда гости расселись, Бидвелл поставил свою лампу на подоконник открытого окна и занял оставшийся стул.

— Итак, — начал он мрачным тоном, — проблема, с которой я столкнулся, касается…

— Вопросов и ответов, — раздался голос от двери библиотеки.

Доктор Шилдс и Джонстон разом повернули головы в ту сторону.

— Надобно задать первые и получить вторые, — сказал Мэтью, входя в комнату. — Спасибо за подготовку к этому действу, сэр.

— Боже мой! — Шилдс вскочил на ноги, выпучив глаза за стеклами очков. — Как вы тут очутились?

— Вообще-то, всю вторую половину дня я провел в своей комнате.

Мэтью занял позицию спиной к стене и лицом сразу ко всем четырем мужчинам. На нем были темно-синие бриджи и свежая белая рубашка, у которой миссис Неттлз пришлось обрезать левый рукав, чтобы надеть ее поверх лубка. Не имело смысла рассказывать кому-либо о том, что процесс бритья — и вынужденного созерцания своей физиономии со всеми синяками, ссадинами и глиняной нашлепкой на лбу — надолго отбил у него охоту смотреться в зеркало без крайней необходимости.

— Роберт? — спокойным голосом поинтересовался Джонстон, обеими руками сжимая набалдашник трости. — Что это за фокусы?

— Никаких фокусов, Алан. Просто приготовления, в которых поучаствовали мы с Эдвардом.

— Приготовления? К чему, скажите на милость?

— К этому самому моменту, сэр, — с бесстрастным видом произнес Мэтью. — Я вернулся сюда — вместе с Рейчел — около двух часов пополудни. Мы прошли через болото, а поскольку я… э-э… волею случая остался без одежды и не желал быть замеченным, я попросил Джона Гуда уведомить о моем прибытии мистера Бидвелла. Гуд справился с этим, проявив замечательную осторожность. Затем я попросил мистера Бидвелла собрать всех вас здесь этим вечером.

— Ничего не понимаю! — сказал Шилдс, однако занял свое место. — Вы говорите, что доставили ведьму обратно? Где она сейчас?

— Сейчас эта женщина находится в комнате миссис Неттлз, — сообщил Бидвелл. — В данную минуту, вероятно, ужинает.

— Но… но… — Шилдс покачал головой. — Боже правый, она же ведьма! Это было доказано!

— Ха, доказано… — усмехнулся Мэтью. — Доказательства решают все, не так ли, доктор?

— Разумеется! И сейчас вы доказали мне, что вы не только одержимы, но и попросту глупы! А ваш вид — скажите, Бога ради, что с вами приключилось? Сражались с ревнивым демоном за благосклонность этой ведьмы?

— Да, доктор, я сражался с демоном, и я его сразил. А теперь, если вы так жаждете доказательств, я охотно утолю вашу жажду.

Мэтью уже в четвертый или пятый раз поймал себя на том, что сквозь рубашку бессознательно почесывает глиняный пластырь на своих сломанных ребрах. Его слегка лихорадило и бросало в пот, хотя индейский лекарь — через Наупаупэ — этим утром объявил его достаточно поправившимся для дальнего путешествия. Впрочем, на своих двоих Сразивший Демона преодолел в сопровождении Рейчел лишь пару последних миль, а до того индейские проводники транспортировали его на подобии носилок с помостом посередине. В целом, это был весьма приятный способ путешествовать.

— Насколько понимаю, — начал Мэтью, — все здесь присутствующие, будучи образованными и богобоязненными людьми, сходятся во мнении, что ведьмы не способны прочесть вслух молитву Господню. То же самое, полагаю, относится и к колдунам. Посему поступим так: мистер Уинстон, не будете ли вы так любезны произнести молитву?

— Конечно, — сказал Уинстон и набрал в грудь воздуха. — Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя…

Мэтью не отрывал взгляда от лица Уинстона, пока тот без запинки читал молитву. После финального «Аминь» Мэтью сказал: «Благодарю вас» — и повернулся к Бидвеллу.

— Сэр, не соизволите ли вы также прочесть молитву Господню?

— Я?! — Глаза Бидвелла вспыхнули высокомерным негодованием, давно и хорошо знакомым всем собравшимся. — С какой стати ее должен читать я?!

— Потому что, — сказал Мэтью, — я предлагаю вам это сделать.

— Мало ли что ты там предложишь! — презрительно фыркнул Бидвелл. — Молитва — это глубоко личное дело. Не буду я произносить ее только потому, что кому-то этого хочется!

— Мистер Бидвелл… — Мэтью стиснул зубы (Бидвелл был невыносим даже в качестве союзника). — Это необходимо.