Зов Леса. Повесть о роде Хайде (СИ)

Майзе кивнула. Она не вырывалась из его рук, не злилась. Только улыбалась, и слезы текли навстречу Стиновым пальцам.

Они не сразу увидели, что Каспар не стал слушать их разборки, сообразив, о ком говорила Майзе, и быстрее стрелы понёсся к родовому очагу. Мальчик так хотел наконец-то склонить голову перед вождём, давно оставившим своих людей, но всё же вернувшимся к ним… перед его братом, избранным для великого дела грозным Старейшиной. Ныне минул век Старейшин, настал век вождей. И вождь теперь не оставит их, как не оставит их его славный брат. Всё теперь будет иначе, это Каспар понимал. Он был неглупым мальчиком. Мать восхищалась своим отцом, бабушка постоянно молилась о его возвращении. Каспару столькое нужно узнать! Как он надеялся тогда, что кому-то из усталых путников нужно залатать рубаху или даже кожаный плащ…

Майзе потянула Стина за руку. Будет у них время наговориться, наплакаться друг другу, попросить прощения за все детские глупости. Сейчас им нужно было бежать к их главным героям. Майзе, недовольно подгоняя рыжего герцогского сына, мечтала еще раз крепко обнять Родерика и Герарда, которых щадило время. Годы не убавили сил в их телах, не изменили их добрые карие глаза. Вождь всё так же собирал волосы в длинный хвост, Герард же перестал прятать шрам на щеке, мудрёно сплетя пряди седых волос на правой стороне с побледневшей от времени лентой. В ногах у Родерика плакала от счастья Лерхе, дождавшаяся мужа. Сестру обнимал Герард, думая о том, как затрещит его хребет от крепкого объятия сына, как после он будет рассказывать о море укрытой землёй Равенне. Майзе снова заплакала, не стесняясь своих слез, и начала бежать быстрее.

Стин, конечно, гадал о том, как выглядели любимый дед и его молчаливый брат, через что пришлось им пройти в эти годы. Но главным для мальчика было то, что теперь ему было с кем обсудить все свои печали и тревоги. Герарду пришлось жить двумя жизнями: жизнью язычника и жизнью христианина, жизнью будущего вождя и жизнью герцога Вестфалии. Он, и только он сможет помочь внуку разобраться в том, что творилось в юной душе, услышать зов, который не сведет его с правильного пути. Родерик, напророчивший матери встречу с отцом, казался Стину ведуном, чьему взору открывалось больше, чем можно было себе представить. Мальчик не побоится спросить у него совета. Стину хотелось кричать от счастья так, чтобы его крик был слышен даже на вершине Эксерских камней. Он начал различать голоса и смех, жаждал выловить среди общего гомона слова Герарда и Родерика. Рыжий Стин совсем забыл о грядущих крестинах своих младших братьев, о том, что вскоре его посвятят в рыцари, о возможной свадьбе… тогда, мчавшись вглубь Тевтобургского леса за руку с Майзе, он думал только о том, как бы первому сказать отцу, что тот был прав.

Они действительно вернулись.

Комментарий к Эпилог. Стин и Каспар

*Акколада - церемония посвящения в рыцарство.