Зов ястреба

Мысли о Магнусе и Кораделе, «тени за троном», Биркере и его секретах, Строме и многочисленных претендентах на её руку, материнских атаках, отцовском равнодушии… Всё приобрело теперь новое значение.

Во всём – даже в привычном до зубовного скрежета дворцовом парке, где Омилия знала, казалось, каждое дерево, был теперь Унельм Гарт, и мысли о нём были ни на что не похожи.

– До встречи, – шептала она, с наслаждением чувствуя, как замирает сердце. – До встречи.

Эрик Стром. Миссе Луми

Седьмой месяц 724 г. от начала Стужи

Стром не торопился – он знал, что, даже если Иде Хальсон донесёт на него Олке, это – а затем возвращение сыщиков в дом – займёт ещё по меньшей мере полчаса.

Он был уверен в своих тайниках, но несмотря ни на что, извлёк на свет и сжёг в очаге несколько бумаг. Огонь пожрал их так же быстро и бесследно, как заметала свои дары Стужа… И так же надёжно.

Поборол секундное искушение послушать её разум – она могла заметить, а не выигрывал он этим ничего. К чему любопытствовать раньше времени?

Если охотница предаст его, причины будут уже не слишком важны.

Бежать Стром не планировал – пока что это не имело смысла. Даже если Хальсон – может быть, поддавшись на уговоры, может быть, пропустив ловушку – хоть чем-то выдаст его, у него останется ещё очень много возможностей оправдаться.

Конечно, репутация будет испорчена, и на восстановление понадобится время… И всё же, разве, затевая всё это, он не предполагал, что возможно и такое? Предполагал, само собой, и всё же сейчас он с изумлением почувствовал, что разочарован, разозлён куда сильнее, чем следовало бы.

– Успокойся, – сказал он вслух так, как не раз говорил ему Барт, уча игре в тавлы – Эрик Стром был тогда совсем мальчиком. – Разозлишься – считай, проиграл.

Почему вообще он злился? Он вдруг понял: из-за Хальсон. Заранее готовясь к худшему, он принял, что она может предать его, и разозлился заранее. На неё? На себя? На то, что целая цепочка неправильных решений привела их обоих к этому моменту?

Ему действительно нравилось служить с ней в паре – он вдруг осознал это только тогда, в тот самый миг… А ведь после гибели Рагны он был абсолютно убеждён в том, что не станет привязываться к новому охотнику.

Да, он принял много решений, беря Иде Хальсон в охотницы, – и вот к чему всё в итоге пришло. Ему снова некого было винить, кроме себя.

Рагна была права – тогда, накануне своей гибели. Можно долго идти в одиночестве, и не доверять никому – гораздо удобнее и безопаснее… До поры до времени. Ястреб никогда не бывает один. Быть может, будь Эрик умнее и смирись с этим давным-давно, Рагна осталась бы жива.

Потеряв её и приобретя взамен такую, как Хальсон – если вдуматься, удача, редкая удача – он снова предпочёл скрывать от неё всё, готовясь, в случае нужды, использовать вслепую – вместо того, чтобы хотя бы подумать о возможности ей довериться.

А ведь у неё были свои причины прислушаться к нему, пойти за ним…

«Как у всех здесь. И всё же доверять здесь можно единицам».

Кого он должен будет поблагодарить за всё это?

Магнус.

Он вспомнил его взгляд, бархатные речи, отблески Сердца Стужи на его лице.

О, если это и вправду он – Эрик Стром найдёт способ отблагодарить его, и никакой владетельнице не под силу будет этому помешать…

С другой стороны, что-то здесь не сходилось – слишком быстро после его угрозы последовал этот ход.

«Я всё ещё ставлю на вас, но ветер может и перемениться».

В этом по-прежнему не было никакого смысла. Как мог прихвостень владетельницы, делавшей всё, чтобы завладеть симпатиями храмовых служителей, «ставить» на него, если он хоть на малую толику представлял себе, чего он добивается?

«Я знаю, чего вы ищете. Знаю лучше, чем вы».

Блеф? Магнус мог надеяться на то, что Стром растеряется, потеряет равновесие, полетит прямиком в его ловушку…

Но если он и вправду знал – что это могло значить для Эрика?

– Ничего, – снова сказал он себе вслух.

Это ничего не меняло. Более того, Магнус – даже знай он что-то – не мог бы предъявить никаких доказательств. Попытайся он – его бы, должно быть, высмеяла даже столь благоволящая ему владетельница.

«Старые сказки, Эрик. Это только старые сказки».

Поднявшись на второй этаж – кровать аккуратно заправлена, книги Хальсон лежат стройными стопками, а на полях фигуры застыли в их недавней, недоигранной партии – значит, она острожно унесла их сюда, чтобы подумать над финалом – он отправил несколько писем на случай, если сегодня Олке заберёт его, если после они снова – с большим тщанием – будут обыскивать дом.

Новых не было – только одно, от госпожи Сэл, наверняка по поводу внутренних дел Гнезда или Коробки, но это могло подождать.

Рассеянно взял верхнюю книжицу из стопки Хальсон – нет, не книжицу, толстую тетрадь, почти целиком исписанную.