Зов глубины

Карима без аппетита разломила вилкой сасими[3] и макнула кусочек в соевый соус. После развода мама, даже не спросив, хочет ли Карима остаться с ней, уехала на другой конец света, чтобы осуществить свои мечты. Кариме понадобилось несколько лет, чтобы смириться с тем, что ей в этих мечтах нет места, но время от времени она всё равно испытывала горечь. На этот раз потому, что мама не привезла с собой Джереми – почему, собственно? Ему уже три года, а она его почти не знает. Видела его всего пару раз – а ведь он её брат! Пусть отцы у них разные, но он член семьи, и она с нетерпением ждала встречи с ним.

Облом. Никаких каникул с младшим братом. Может, мама против того, чтобы Карима с ним подружилась? Вдруг Джереми её полюбит и захочет время от времени приезжать к ней в Мюнхен?! Боже упаси!

– Не могла бы ты сделать лицо повеселее? Ну хоть разок? – Видимо, мама всё-таки заметила, что Карима здесь.

«Да с удовольствием!» Карима расплылась в улыбке:

– Ну как, вкусная рыба, которой грозит вымирание? Или их теперь разводят на аквафермах?

Мать поморщилась и отложила вилку:

– А тебе она, значит, не по вкусу. Жаль. Тогда хотя бы мне аппетит не порти.

Карима улыбнулась ещё шире:

– Если не возражаешь, после ужина ещё немного посмотрю телевизор.

Мама не подала виду, но Карима знала, что мысленно она закатила глаза. Они проводят вместе всего две недели в году – а Карима хочет просто смотреть телевизор?! К тому же Карима вечно выбирает передачи, от которых мать умирает со скуки.

– Давай сменим тему, – вздохнула мама. – Может, поныряем завтра вместе?

Карима притворилась, что колеблется.

– Ну ладно, – сказала она с напускным безразличием, хотя знала, что мать видит её насквозь. Страсть к дайвингу – одна из немногих вещей, которые их объединяют. Вчера они ныряли в заповеднике для морских черепах прямо перед Вайкики-Бич; там прозрачная вода глубиной до сорока метров, а на дне – интересный затонувший корабль. Было классно, и Кариме пришлось признать, что мама хорошо придумала – поехать в отпуск на Гавайи. Хотя билеты, наверное, обошлись в целое состояние. Бензин для автомобилей стоил сейчас два с половиной евро за литр, а из-за цен на авиатопливо многие одноклассники теперь проводили каникулы не на Кубе, а на Боденском озере[4].

– У нас с папой для тебя сюрприз, – сказала мама, потягивая коктейль.

«У нас с папой? С каких это пор они друг с другом договариваются?»

Карима с недоумением ждала продолжения. Но ей пришлось набраться терпения: к их столику подошёл пожилой японец – повар ресторана «Нобу». Мать обсудила с ним стейк-филе с васаби и другие вкусовые сочетания, которые, наверное, вообще невозможно есть. Потом Джилл, официантка, принесла счёт и ушла с маминой кредиткой.

– Так вот. – Мать, широко улыбаясь, наконец снова повернулась к Кариме. – Твой папа воспользовался связями и организовал нам дайвинг с профессионалами… Так глубоко ты точно не ныряла – на пятьсот метров.

– В глубоководную зону? – скептически переспросила Карима. Что там, внизу, смотреть-то? Пустынное дно и, если очень повезёт, несколько рыбок. Ни в какое сравнение не идёт с оживлённым коралловым рифом. – Э, классная идея, но давай потом снова к морским черепахам?

Мать швырнула салфетку на стол и отодвинула стул.

– Как хочешь, – сухо обронила она, убрала кредитку и, не оглядываясь, вышла из ресторана.

Карима с подчёркнутой непринуждённостью встала и натянула фиолетовую толстовку с капюшоном, делая вид, будто это в порядке вещей – что мама ушла одна.

На неё вдруг навалилась жуткая усталость.

На экстренный вызов по ультразвуковой связи времени не осталось. По его учащённому сердцебиению на «Бентосе II» и так заметят, что с ним что-то неладно: сенсоры в окси-скине мониторят его состояние и передают данные на станцию.

Леон поспешил вслед за Люси отсюда убраться. Он разогнал скутер и рванул вперёд. В лицо хлынула чёрная вода, и Леон пригнулся над корпусом торпеды. Быстроходный скутер сейчас, казалось, ползёт словно морской огурец. Леон сильно отталкивался ластами, помогая ему, чтобы догнать Люси, уже успевшую отплыть на некоторое расстояние.

Зря: напряжение и зашкаливающий пульс усугубили проблему – теперь он потреблял кислорода ещё больше. А в этой части моря его водолазному костюму, видимо, не удавалось пополнить запас. Такого ещё никогда не случалось! Широко открыв рот, Леон инстинктивно пытался всосать больше дыхательной жидкости, циркулирующей в костюме. Грудную клетку сжимали спазмы. Ему казалось, что на горле сомкнулось железное кольцо. Да что такое с этой водой – красной водой, как назвала её Люси?! Она совсем непригодна для жизни!

– Леон, всё в порядке? – раздался голос Элларда.