Зов Чернобога

Тут разом захохотали оба — и дедка Охрям, и чернобородый Крадуш. Крадуш даже заикал и, схватив корец, напился из бочки.

— Нет, в Наволок ты не пойдешь, и впрямь далече, — пояснил он. — Утячье озеро знаешь?

— Ну, знаю. За Нунгошей, почти по самой Пярдомле-речке.

— Вот туда и пойдешь, — кивнул Охрям. — Там Келагастова сотня. Сотника Звеяром кличут, мосластый такой, беззубый, Покажешь ему вот это, — Вожак вытащил из привязанной к поясу сумки бронзовую застежку-фибулу с рисунком в виде какого-то молотка. — Звеяру все, как есть, обскажешь. Пусть поспешают, к утру ежели подойдут — самое время будет. — Разбойник потер руки. — Ну, чего встал, отроче? Беги же! И только попробуй не успеть. Тогда уж лучше не возвращайся, понял, Заплатка?

— Понял, батюшко! — Пайк кивнул и, поклонившись, быстро покинул избу.

— Успеет? — проводив его глазами, осведомился Крадут.

— Успеет, — усмехнулся Охрям — Там идти-то всего ничего, сам знаешь. Да и ночи светлые, и тропинки ведомые. Успеют Келагастовы, должны успеть. Мы же пока все обмыслим старательно. Как напасть, да с какой стороны. Сам-то Келагаст к нам не собирался?

— Не собирался, — мотнул головой Крадуш. — Однако сказывал — в наши места Хельги-князь походом хотел идти, с сильной дружиною. Думаю, купчишки ведать должны о походе этом. К тому ж, может с ними сейчас и человече наш верный. Сейчас вот и схожу к камню, подожду, может, и явится.

— А ежели не придет твой человек? — осклабился Охрям.

Крадуш вздохнул:

— Не придет, так не придет, на все воля богов. А я свое исполню.

Крадуш так и не дождался предателя, так и проторчал почти до утра у камня с руной, на который кто-то набросал ветки — видно, торговые людишки вырубали насадам путь. Разбойник вздрогнул лишь тогда, когда рядом с ним, словно из-под земли, выросли вдруг темные призраки воинов Келагаста. Их вел сотник Звеяр.

— Купчишки спят в шатрах у озерка, остальные — в насадах, — шепотом инструктировал прибывшее пополнение Охрям. — Товарец весь на берегу, там же и катки ладейные, и вои.

— Вооружены как? — обернулся на ходу Звеяр.

— Вооружены зело добре. Кольчужки, рогатины почти у всех, даже мечи имеются.

— Это плохо.

— Но такое оружие не у всех, — поспешил успокоить тать — У некоторых только. Ну, десятка два таких наберется. Мы знаем, в каких шалашах.

— По ним и ударю в первую очередь.

Охрим молча кивнул и вдруг остановился, предостерегающе подняв руку.

— Пришли!

Из-за кустов рванулся с докладом молодой отрок. Отрапортовал деловито:

— Там, за дубом и у ельника, стража, по два человека в кольчугах и с рогатинами, еще дальше, у озера, четверо, тоже с рогатинами, есть и луки.

— За дубом, говоришь? — насторожился Крадуш. — Так ведь все остальные дальше. Что ж они не могли как следует охрану выставить?

— Да ладно тебе, Крадуш! Это ж купцы, не воины.

— Все равно. — Разбойник потянул носом влажный ночной воздух, словно бы хотел что-то учуять. — Неладно…

Впрочем, он тут же перестал выказывать недовольство, присоединившись к проходящим мимо татям, вооруженным тугими охотничьими луками и короткими копьями-сулицами. Оставив позади дуб, охраняемый наивными стражами торговцев, тати и сотня Звеяра бесшумно, по-волчьи, окружили шатры и озерко с настами. Помянув неведомых богов, петухом закричал Охрям.

Острия копий одновременно проткнули матерчатые стенки шатров. Тучи выпущенных стрел полетели в насады.

— У-а! У-а! — закричали, заулюлюкали тати, бросились на торговый лагерь, размахивая над головой топорами… Странно, но сопротивления им никто не оказывал. Лагерь был пуст! Как же так? Ведь враги должны быть здесь, вот и шатры, и стражи. Охрям в ярости разрубил шатер секирой. В шатре никого не было, ни единого человечка.

Как не было никого и в шалашах, и в насадах, даже часовые на поверку оказались набитыми травою чучелами.

— Измена! — запоздало прокричал Крадуш.

А в опешивших разбойников уже со всех сторон летели меткие стрелы. Упав на одно колено, схватился за бок Охрям, захрипел Звеяр, словив стрелу в грудь. Крадуш поспешно укрылся за елкой. А из лесу, стуча мечами о щиты, выходили закованные в железо воины Вещего князя. Яростно защищались тати, знали — пощады им не будет. Повсюду слышались звон мечей и предсмертные крики. Вся земля, до самого озера, оросилась кровью.

С мечом в руках Хельги быстро шел по лесу. Кто-то из татей налетел на него с дубиной. Князь легко уклонился, выбросил вперед руку с мечом, из пронзенного горла хлынула фонтаном кровь.

— Найден, Вятша! — крикнул он. — Все целы?

— Целы, князь, — отмахиваясь рогатиной от двух разбойников, весело откликнулся Вятша и тут же подзадорил нападавших: — А ну, давайте, давайте…

Один из татей вдруг упал на брюхо и попытался подсечь ноги сотника топором. Вятша подпрыгнул и с силой наступил врагу на запястье, тот закричал, дернулся. Второй же, пытаясь облегчить положение собрата, храбро рванулся вперед… прямо на меч Вятши.