Зов Атлантиды

Суть проблемы заключалась в том, что образование достигло предела развития прирожденного интеллекта. Оба класса по разным сторонам демаркационной линии осознавали, что интеллектуалы всегда будут интеллектуалами, равно как и их дети, а рабочие — наоборот. Браки между классами стали крайне редкими, потому что никто из интеллектуалов не хотел идти на риск, что его потомки угодят в низший класс без надежды на возвращение.

Экономический и социальный раскол все углублялся. Ради поддержания мира предпринимались различные соглашения и сделки. Но в конце концов попытки компромисса провалились, и насилие стало для рабочих единственным средством ведения переговоров.

Экран показал нарастание волнений фракции рабочих, эскалацию протестов до бунтов, хаотических нападок, а там и до организованного терроризма, унесшего тысячи жизней.

Арес вертел эту проблему в голове так и эдак, почти не слушая Номос, председателя Совета.

— Суть проблемы в наших силах поддержания правопорядка.

— А что с ними не так? — поинтересовался Арес.

— У нас их нет уже триста лет. Преступлений было очень мало, и гражданский надзор в сочетании с системами глобального наблюдения привели к тому, что правонарушителей всегда задерживали. Здесь — дело другое. Эти люди готовы отдать жизнь за свое дело — чтобы их дети не терпели таких же лишений, как они.

— Более серьезная проблема заключается в том, — подал голос другой член Совета, — что новые силы правопорядка надо набирать из числа рабочих, а им доверять мы не можем. Они могут свергнуть правительство, захватив полную власть. Полагаю, именно этого-то мы все и боимся, хоть я и единственный, кто осмелился произнести это вслух.

Воцарилось молчание.

Наконец Номос нарушила его:

— Арес, решение, к которому мы пришли, ради которого пробудили вас… проконсультироваться о смягчении Змеиных ограничений.

Арес не сумел подавить свой гнев.

— Эти законы созданы отнюдь не без причины, ради спасения нас от себя самих.

— Мы лишь рассматриваем небольшое смягчение двух из трех ограничений, — подняла руку Номос, — снимающее запрет с генной инженерии — лишь раз, чтобы обеспечить рабочим интеллектуальное равенство. А во‑вторых, мы снимем запрет с робототехники, позволим простым служебным дроидам взять на себя весь физический труд. Эти перемены позволят создать единое жизнеспособное общество…

— Если вы, дурачье, откроете в этом мире ларец генной инженерии и робототехники, — вскочил Арес, — вы гарантируете, что мы станем Змеиным миром рано или поздно — даже без вторжения. Это неминуемо. Именно так Змеиная пагуба и возникла в первую голову. Мы просто повторим ошибки предшественников, и поддержать этого я не могу. Погрузите меня обратно в сон, а еще лучше, позвольте мне умереть по-настоящему. Видеть это свыше моих сил.

— А что бы сделали вы?

— Наша проблема крайне проста, — сказал Арес. — Двадцать процентов нашего народа убивают остальных. От них надо избавиться.

* * *

Генерал оглядел армию обучающихся новобранцев. Если б бакен на орбите не скрывал его планету от окружающей Вселенной, они стали бы посмешищем для всего космоса.

Совет был прав: вербовка сил безопасности из числа рабочих была сущей благоглупостью. Арес предпочел интеллектуалов, вписывавшихся в схему: модели — точеные, мускулистые и натасканные выглядеть бесстрашными независимо от собственных способностей; танцоры и акробаты — они двигались с грациозностью и точностью, но не были способны сражаться даже ради спасения собственных жизней; и спортсмены — они прекрасно сосредоточены и спокойно чувствуют себя в беснующихся толпах, но наверняка скиснут, когда люди начнут умирать.

Арес смотрел, как они тренируются. Это не армия, и никогда ею не станет. Но благодаря мундирам и муштре смахивает на нее хоть отчасти, а только это ему и требовалось.

Арес тосковал о временах экспедиционного флота, но тот пал очередной жертвой Змеиных ограничений. Исследование космоса может вести к неведомым опасностям, а то и к величайшему риску из всех — снова быть обнаруженными Змеиной армией.

Мысль об этом напомнила ему о собственной роли в миссии, повлекшей этот конец — его захват сферического «стража», образовавший брешь в черте, которая позволила циклопической ехидне выползти и портироваться к изначальной родине атлантов. Он ни за что не допустит повторения этой ошибки.

Атланты мечтали о едином обществе на единственной планете, под защитой бакена и колоссальной армии «стражей», образовавших стену в космосе вокруг нее; планета атлантов, преисполненная мира и изобилия, простирающихся в вечность. Эта мечта опиралась на отказ от трех искусов — легкой работы роботов, ложных достижений генной инженерии и обаяния исследований дальнего космоса.

Арес вдруг заметил, что рядом с ним стоит Номос, но промолчал в надежде, что эта дурища ответит тем же. И, как обычно, его ждало разочарование.

— Они с каждым днем все больше походят на армию, — заметила Номос, еще больше уронив мнение Ареса о собственном интеллекте.

— Да, они сыграют свою роль расчудесно.

* * *