Зорге

Полковник запаса Виктор Сергеевич Зайцев – бывший «Сергей», чью фотографию следователи предъявляли для опознания Клаузену и Зорге и который выезжал на конспиративные встречи с ними на машине военного атташата, написал пространное письмо на имя заместителя начальника ГРУ генерал-полковника Мамсурова. В нем он поднял еще один вопрос, о котором нередко сейчас говорят, вспоминая о судьбе Рихарда Зорге. «Знакомясь с делами [японского] отделения, ярко бросалась в глаза резидентура “Рамзая”, в делах которой находилось много интересного информационного материала с оценкой “весьма ценный”, ”очень ценный”, – писал Зайцев о своем ознакомлении с делами резидентуры в 1939 году. – Второе, что привлекло мое внимание¸ это быстрые, точные и тактичные ответы на запросы Центра, несмотря на то, что последние не всегда были тактичными, если не сказать большего…

Если бы верили информации “Рамзая”, то Родина могла бы сохранить жизни многим тысячам солдат и офицеров…

Жаль, конечно, что люди, стоящие у руководства ГРУ, отнеслись бесчеловечно к такому работнику, как “Рамзай”, бросив его, когда он попал в беду.

Не надо быть каким-то гением или оракулом, а достаточно было бы проанализировать ту обстановку в Японии, и стало бы ясным, что последняя была тогда довольно деликатной, и вряд ли японцы пошли бы на провокацию. Если бы они старались спровоцировать нас, то они, естественно, подняли бы шумиху в связи с арестом резидентуры “Рамзая”, а они не только не шумели, но даже приговор привели в исполнение через несколько лет после решения суда. Второй пример – они могли бы арестовать меня, ибо было известно, что связь с резидентурой поддерживал я, они этого не сделали.

Так что говорить о провокации со стороны японцев, по меньшей мере, глупость. А вот предвзятое отношение руководства ГРУ по отношению к “Рамзаю”, видимо, и привело к тому, что надлежащих мер к его спасению не было принято и такой Человек погиб.

Я еще раз хочу сказать, что “Рамзай” был честным, правдивым, смелым и инициативным разведчиком, какие встречаются в десятилетия один раз. По-моему, можно сказать без преувеличения, что история разведок не знала такого резидента, каким был “Рамзай”.

За гибель такого Человека, безусловно, кто-то должен ответить»[759].

Говоря о том, что руководство военной разведки «бросило» Зорге, когда он попал в беду, Зайцев имел в виду отказ Москвы от мысли обменять захваченного разведчика вне зависимости от того, исходила такая инициатива от японской стороны или нет. Другой бывший связной – Михаил Иванов вообще был уверен, что Зорге можно было спасти: «Меня часто спрашивают, можно ли было спасти Зорге. Мое мнение – да. Ведь вызволили же, правда, после смерти Сталина, советских разведчиков Джорджа Блейка, приговоренного британским судом к сорока двум годам тюремного заключения, и Хайнца Вольфе, получившего 12-летний срок в ФРГ, или Рудольфа Абеля, отбывающего пожизненное заключение в США. Думаю, мы имели такую возможность в отношении Рихарда Зорге даже в день, предшествовавший казни…»[760] И знаменитый экс-генерал Судоплатов вроде бы вторит: «Зорге безусловно Герой Советского Союза, мужественный человек, заслуживший награду. Он погиб, поскольку мы не поставили вопрос о его выдаче или обмене. Такая практика вообще была. И, как правило, мы выручали своих людей…» Но тот же Судоплатов сразу же и дает ответ на вопрос, почему этого не произошло: «ЗОРГЕ нарушил правила, он начал давать показания, рассказывать о своей работе на СССР»[761] – и это всё, конец, и никакие другие комментарии или объяснения тут не нужны. Рихард Зорге был профессиональным разведчиком. И дело даже не в том, что еще с коминтерновских времен он не раз давал подписку об обязательстве молчать в случае ареста. Он прекрасно понимал, что говорить нельзя. Зорге был активным участником «дела Нуленсов» в Шанхае и видел, как их спасала Москва – спасала изо всех сил, делая глупости и совершая преступления. Да, возможно, он надеялся, что Сталин поступит так же и в его случае, но «Рамзай», так любивший нарушать общие правила и устанавливать свои, должен был понимать, что играть в кошки-мышки с виселицей слишком опасно и неразумно. Часто рассуждают о том, выдвигал ли Токио предложение обменять Зорге или нет. Документов, подтверждающих такую гипотезу – именно документов, а не рассказов о них, – не обнаружено, но думается, это и не важно. Зорге рискнул и проиграл.