Зорге. Подвиг и трагедия разведчика

Рихард не раз перечитывал "Майн кампф" Адольфа Гитлера и поэтому умело определял военно-политическую стратегию будущей экспансии фашизма. Вот что писал сам фюрер: "Мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под внешней политикой Германии довоенного времени. Мы начинаем там, где Германия кончила шестьсот лет назад. Мы кладем предел вечному движению германцев на юг и на запад Европы и обращаем взор к землякам на востоке. Мы прекращаем наконец колониальную и торговую политику довоенного времени и переходим к политике будущего — к политике территориального завоевания.

Но когда мы в настоящее время говорим о новых землях в Европе, то можем в первую очередь иметь в виду лишь Россию и подвластные ей окраинные государства. Сама судьба как бы указывает этот путь…".

Токко и кемпэйтай взяли след

Полковник Номура включил вентилятор. Его лицо покрывала испарина. Кончики пальцев нервно бегали по краю обитого зеленым сукном стола. Шеф второго отдела токийской военной контрразведки переживал один из тех приступов бессильной ярости, против которых не было никаких лекарств, кроме единственного целителя — времени.

Последние недели ему явно не везло. Прежде всего эта дурацкая история со сгущенным молоком. Провалился старый опытный японский агент, который работал в Европе еще с конца Первой мировой войны. Погибла отличная резидентура, и все из-за непредсказуемой оплошности.

Вместе с женой и сыном агент регулярно из Брюсселя в Париж возил секретную информацию об английском военно-морском флоте. Каждый раз полицейские на границе осматривали его багаж и — пропускали. И надо же, один из сотрудников таможни, опытный контрразведчик, осматривая вещи, оставил отпечатки своих пальцев на банке со сгущенным молоком. Когда агент появился на границе во второй раз, контрразведчик обратил внимание на то, что путешественник вез опять банку. Он задержал все семейство и исследовал эту банку. Она имела двойное дно: агент вез важнейшие сведения. А Номура-то послал за ними в Париж своего специального курьера. Пришлось вернуться ни с чем.

История с банкой — лишь одно звено в цепи неудач. Англичане поймали и еще одного опытного японского агента — известную оперную певицу, которая, совершив турне по Америке, не успела уследить за капризами европейской моды. На границе какому-то сверхбдительному офицеру бросилась в глаза ее накрахмаленная нижняя юбка, каких уже не носили в Европе. Певицу задержали. Юбку обработали химическими реактивами — она оказалась сплошь покрытой тайнописью.

А сколько энергии и фантазии потратил Номура, готовя эти разведоперации! Начальство восхищалось его гением. Сам Мицуро Тояма одобрительно хлопал его по плечу: "У вас блестящее будущее, полковник!"

Номура подставил лицо под струю воздуха, которую гнал вентилятор, но не почувствовал облегчения. Его отсутствующий взгляд остановился на маленьком листе бумаги, белевшем на зеленом сукне стола. На листке — всего две цифры. Они-то и не давали ему сейчас покоя.

Служба перехвата сообщала о появлении в Токио анонимного радиопередатчика. Хотя он и работал на любительском диапазоне, но для контрразведки было ясно, что это не любитель. Радист регулярно слал короткие шифрованные телеграммы, содержание которых оставалось загадкой. Сотрудники шифровального отдела безуспешно бились в поисках ключа. Все напрасно.

Сегодня незнакомец снова вышел в эфир. Две цифры на листке бумаги означали время начала передачи и количество переданных знаков.

Злополучным передатчиком уже заинтересовались во 2-м отделе Генерального штаба — главном японском разведывательном центре. Слухи о его существовании дошли до руководителей "Черного дракона". Генерал Осава, который еще совсем недавно говорил о Номуре с трепетом, смотрел теперь на него с нескрываемым пренебрежением. И Номура прекрасно понимал, что это естественно. Появление неопознанного передатчика в сердце империи было оскорбительным вызовом японской контрразведке — такой безукоризненно отлаженной, мощной организации, тайному стражу островной империи.

Более чем половину жизни провел Номура в этом тайном мире. Это была особая сфера со своими законами, обычаями и философией. Здесь привыкли к победам и не признавали поражений. Здесь не считали деньги: кое-какие операции обходились в десятки миллионов иен. Их агенты работали в Европе и Америке, в России, на Ближнем Востоке и в Австралии. Их люди "наводнили" Китай. Они выведывали, выслушивали, покупали и похищали политические и военные секреты стран, важнейшие государственные тайны.