Zombie Fallout. Апокалипсис

Я ступил на задний дворик пресловутого Фритци – маленький, ничем не украшенный, истинное воплощение минимализма: выцветший складной стул, зонтик, торчащий из цементного куба, уже много лет подряд не способный задержать ничего меньше баскетбольного мяча. В дальнем углу валялись небольшая кучка кирпичей и два мешка цемента – свидетельства какого-то проекта, которому явно не суждено было завершиться. Цемент в мешках намок и затвердел, теперь у парня было два отличных пресс-папье весом под сотню фунтов. У меня даже спина заныла при одной мысли о том, чтобы сдвинуть их с места. Я тянул время. Что-то тут было не так, но все же я продолжал двигаться вперед.

Раздвижные двери заднего входа тоже были закрыты длинными вертикальными жалюзи буроватого оттенка. Я прижал лицо к стеклу, но совершенно напрасно. Полумрак внутри не желал выдавать свои секреты.

Я постучал, но совсем не так громко, как в переднюю дверь. Мне даже удалось убедить себя, что я боюсь разбить стекло, хотя дело было не только в этом. Я чувствовал себя незваным гостем, проникшим на чужую территорию, но только ли поэтому я так нервничал? Я попробовал открыть дверь. Заперто. «Ну что ж, отлично», – возрадовалось высшее Я. Разум твердил мне «Беги отсюда к чертям!», в то время как руки упрямо снимали раздвижную дверь с полозьев. Стянув перчатки, я прижал ладони к стеклу и надавил. Когда дверь съехала с нижнего желобка, я просунул внутрь одну руку и потянул на себя.

Поток влажной вони, ударивший мне в лицо, чуть не заставил меня выронить дверь. Пахло так, словно Фритци варил зомби. Хотя, может, это была брокколи, не знаю. От этих запахов мне одинаково хочется блевать. Отпихнув засаленные жалюзи, я протиснулся внутрь – и меня приветствовал низкий звериный рык. Я застыл на месте. Из темноты коридора на меня надвигался средних размеров медведь. Из его глотки вырывалось басовитое предупредительное ворчание. Впрочем, эти звуки мог издавать и его желудок. Что лучше: быть съеденным зомби или медведем? Оба варианта не слишком привлекательны, это все равно что выбирать смерть от пули или от ножа. И то, и другое – дерьмо.

Я наполовину просунулся внутрь, и сейчас опасался, что, если потянусь за винтовкой, это спровоцирует зверя и он атакует. Я медленно опустил руку к поясу. Мне хватило ума прихватить с собой девятимиллиметровый пистолет, но везением это назвать было сложно. На то, чтобы завалить медведя, пришлось бы потратить три или четыре пули такого калибра, причем стрелять не промахиваясь. А у меня был в запасе один, максимум два выстрела, прежде чем эта тварь вцепится в меня. Что ж, по крайней мере я определил источник вони: медведь, должно быть, сожрал Фритци. Следующий вопрос, однако, внушал легкую тревогу. Что тут вообще делал медведь?

Моя рука наконец-то коснулась рукоятки пистолета, и медведь сообразил, что ничего хорошего это не сулит, по крайней мере, ему. Он на полной скорости кинулся на меня. Два выстрела, как же! Я едва успел вытащить оружие из кобуры прежде, чем зверь врезался прямо мне в ноги. Я полетел на пол, рука больно стукнулась о дверной коврик. Запутавшись в жалюзи, я перекатился набок, сорвав их с креплений. Карниз отвесил мне скользящий удар по макушке. Но это было меньшей из моих забот. Я дрыгал ногами, словно бешеный марафонец, в надежде, что так Медведю Смоки[73] будет труднее в меня вцепиться. Где-то посреди этой эпохальной схватки я потерял пистолет. От винтовки тоже не было никакого проку – с тем же успехом она могла оставаться в сейфе. За то время, за которое мне удалось бы до нее добраться, медведь бы уже переваривал меня. Я дергался, как эпилептик, накачанный крэком – беспорядочные движения и никакого проку – но пока что никто так и не переломал мне кости и не разодрал на куски.

На я секунду замер, что было довольно тяжело, учитывая сумасшедший стук сердца, и сел, ожидая, что окажусь лицом к лицу со зверем. Никого. Неужели мне все привиделось? Я оглядел ближайшие окрестности. Нет – тварь врезалась мне в ноги достаточно сильно, чтобы оставить синяки. Однако синяк был неизмеримо лучше того, на что я рассчитывал.

Теперь я уселся и полностью выпрямился. Любопытство начало пересиливать отступающий страх. Это был не медведь. Это был Медведь. У ворот стоял самый большой ротвейлер из тех, что мне доводилось видеть. Я помню его в Литл Тертл с тех пор, как мы сюда переехали. Я не раз натыкался на него на улицах комплекса. Видимо, его предыдущий хозяин скоропостижно скончался. Как он оказался дома у Фритци, понятия не имею.