Читаем “Золотой осел" Апулея. Архетип трансформации полностью

Позже мы узнаем, что история Хариты и Тлеполема сложилась неудачно. В Хариту влюбляется другой человек, Тразилл («смелый», «отважный», здесь в негативном смысле слова), и коварно убивает Тлеполема. Меркельбах верно указал, что этот эпизод, когда Тлеполем погибает, охотясь на вепря, является параллелью истории Исиды-Осириса, когда в некоторых версиях Осирис погибает, убитый Сетом в облике дикого вепря. Тот же мотив встречается в мифе об Аттисе[95]. Так что здесь мы встречаем мифологему смерти pueraeternus или материнского сына-бога, которого уничтожают темные, брутальные, хтонические мужские силы. В другом месте я подробно исследовала проблему отождествления с pueraeternus[96], проблему мужчины, который из-за материнского комплекса отрезан от хтонической маскулинности и считает себя божественным юношей. В нашей истории тень подавленной маскулинности появляется сначала в форме воров, которых одолевает Тлеполем, а затем в форме Тразилла. Хтоническая маскулинность или способность на мужское действие, которой должен обладать Луций, остается в бессознательном, и там оказывает случайные положительные и разрушительные воздействия. Она движется туда-сюда, без всякого результата. Почему же Луций поддался прекрасной Харите, хотя и знал, что её желание идти направо было ошибкой? Ему недоставало качеств Тлеполема-Тразилла; он просто флиртовал с ней и пытался поцеловать её ногу, что было тратой времени. Потому хтоническая тень одолевает и действует без сознательной связи с эго, так что все попытки снова пошли прахом. Дальнейшая судьба обеих пар стала трагической. Харита и Тлеполем разлучены, затем воссоединяются и, в конце концов, погибают. Эрос и Психея воссоединяются, но только в потустороннем. Есть один интересный факт: на античных геммах и изображениях Харита часто предстает как невеста Эроса. Она заменяет Психею, так что в то время, должно быть, каждому было ясно, насколько пара Харита-Тлеполем напоминала другую, Психею-Эроса. Вместе они составляли брачный квартернион, образ психической целостности. В своей работе Психология переноса Юнг опирается на гравюры из алхимического трактата шестнадцатого века[97]. На этих гравюрах изображены четверо: алхимик и его Soror (спутница, мистическая сестра) с одной стороны, и архетипические фигуры Царя и Царицы с другой. Здесь Харита и Тлеполем уподобляются Амору и Психее; Луций исключен из квартерности, и мальчик не рожден: в таком случае ни эго, ни Самость не присутствуют в целостности. Эго, Луций, не поняло, что произошло. Драма достигает кульминации, и все снова успокаивается. Не хватает последнего шага. В нашей истории эго-сознание так далеко от понимания произошедшего внутри, что остается вне квартерности. Если бы Луций и Харита поженились, возникла бы человеческая пара, противостоящая архетипической божественной паре, и целостность стала бы реальной. Но тот факт, что Луций не интегрировал Тлеполема, человека действия, делает продолжение процесса невозможным.

Здесь мы сталкиваемся с проблемой, которую часто упускают психологи, будь аналитики юнгианского или другого направления. Хотя архетип Самости иногда может появиться в первом сне, представленном для анализа, как подчеркивает Юнг, следует сначала интегрировать тень. Если этого не сделать, эго будет слишком слабым и неустойчивым, чтобы выдержать внутренний процесс. Это можно сравнить с ловлей большой рыбы, которую нельзя вытащить на сушу, она исчезает вместе с крючком. Чем больше теневых аспектов может интегрировать эго, тем более живым, крепким и сильным оно становится, так что в решающий момент сможет «вытащить рыбу». Моральные и этические качества эго тоже имеют решающее значение, потому что не удастся вывернуться с помощью лжи. Это очень простые факты, которые многие люди не могут признать, что мешает их индивидуации. Сама жизнь, например, неудача, может помочь интегрировать тень и укрепить эго. Мучения и преследования, любое давление, такое, как бедность, помогают укрепить эго. Я бы сказала, что постоянная работа — лучшее лекарство. Юнг говорит об этом на своих семинарах, утверждая, что с помощью работы мы преодолеваем материнский комплекс и избегаем подавления бессознательным.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология