“Золотой осел" Апулея. Архетип трансформации

Встречается здесь также очень показательная фраза, когда девочка говорит, что разбойники утащили её прочь «с колен матери» и так её брак был предотвращен. Можно было бы ожидать, что она сказала бы «из рук жениха». Если мы рассмотрим это как сон, это означает, что все чувства Луция-Апулея в аспекте Хариты еще находятся с матерью. С Фотис он испытал только чувственность, но его чувства до сих пор сидят у матери на коленях. Мужчины с комплексом матери часто предпочитают проституток другим женщинам, и матери, которые жалуются на таких сыновей, на самом деле больше всех радуются этому, ибо они знают, что так они могут удержать своих сыновей. Но подходящая женщина, которую он полюбит, будет соперницей! В такой случае мать скажет, что она всегда хотела, чтобы её сын женился, но не на этой женщине. Потому что она действительно чувствует, что это не уже не только вопрос сексуальности, но на этот раз его сердце уходит от нее. Здесь становится ясно, что Луций по-прежнему зависит от матери, и что грабители, несмотря на их страшный поступок, сделали нечто положительное для Луция: благодаря их вмешательству его чувства уже, наконец, оторвались силой от матери, необходимый этап для того, чтобы быть в состоянии сталкиваться с жизненными проблемами.

Глава 5 Амур и Психея I Введение в сказку

Чтобы вывести Хариту из глубокого отчаяния, пьяная старуха, живущая у разбойников, рассказывает ей сказку об Амуре и Психее. Мы рассмотрим эту сказку, как и все вставные истории, как сон.

Первые две вставные истории романа можно было бы назвать «маленькими снами», но здесь мы имеем дело с большим архетипическим сном. Первый рассказ имеет дело с убийством Сократа, а второй с приключениями и увечьем Телифрона, но эта, третья мифологическая история занимает значительную часть книги. Эрих Нойманн истолковал её независимо от всего романа, используя в качестве модели для проблем женской психологии[52]. Принимая Хариту как женщину, а Эроса — как её анимуса, Нойманн анализировал её с точки зрения проблем женщины, отделяющейся от матери. Он не верил, что сказка принадлежит контексту романа, думая, что это литературная вставка. В этом я не согласна с ним, потому что она психологически полностью вписывается в контекст романа, к тому же мы не можем игнорировать тот факт, что книга написана человеком, который выбрал эту сказку и вставил её в определенном месте. Поэтому я собираюсь рассмотреть её с точки зрения мужской психологии, как представляющую проблему Луция-Апулея[53].

Сказки такого типа — с мотивом Амура и Психеи — очень широко распространены. «Красавица и чудовище» — еще один пример. Такие сказки можно встретить в России, Испании, Германии, Италии, Греция, и даже в Индии и Африке[54]. Типологически это история о молодой девушке, вышедшей замуж за неизвестного супруга, который появляется в виде животного или в демонической форме, или который запрещает ей называть его по имени или смотреть на него при свете или в зеркале. Затем она теряет его из-за непослушания, и после долгих, мучительных поисков ей удается найти его снова и спасти его. Обычно он бывает околдован ведьмой или колдуном.

Большинство филологов считают, что этой истории более двух тысяч лет. Апулей, изменяя её там и тут, вставил её в свой роман, таким образом, представив свою проблему анимы и подготавливая свое посвящение.

Прежде, чем мы продолжим рассматривать это важное украшение романа, я хотела бы напомнить читателю линию всей книги.

Нисходящая линия показывает, как уже упоминалось, ухудшение состояния сознания Луция, в то время как восходящая нижняя линия указывает на медленный прогресс в бессознательном. Луций отправляется в путь на белом коне, он встречает Фотис, превращается в осла, и попадает в пещеру разбойников, где пьяная старуха рассказывает историю. Он тогда только лишь осёл и пленник разбойников. В то же время происходит некоторое улучшение в бессознательном: сначала была ужасная история об убийстве Сократа, затем следует увечье Телифрона, а теперь идет история об Амуре и Психее. Квадрат, нарисованный на средней линии схемы, устанавливает связь между Эросом и Психеей, с одной стороны, и Тлеполемом и Харитой — с другой. Как уже упоминалось, существует определенная параллель между судьбами двух этих пар. Есть даже позднеантичные геммы, на которых Харита называется Психеей[55], так что даже для человека времен жизни Апулея было ясно, что это — две параллельные истории с той разницей, что одна пара состоит из реальных людей, а другая — из даймонов, в особом неоплатоническом смысле. Мифологическую пару преследовала в основном богиня Венера, в то время как в человеческой ситуации там есть старуха, которая рассказывает историю, и которая защищает Луция и Хариту от разбойников. Таким образом, старуха и Венера — это силы, которые обрамляют эту первую встречу человеческого и божественного.