“Золотой осел" Апулея. Архетип трансформации

В этот решающий момент в конюшню врываются грабители. Они напали на дом Мило, жильцы которого бежали или были убиты, и украли все. Вероятно, распространился слух, что Мило богат. Итак, пришли разбойники, забрали все, что могли найти, и нагрузили на животных то, что украли. Из-за этих событий Луцию не удается съесть розы. Он пытается выкрикнуть имя римского императора, но может издать только крик животного и получает побои. Позже его заставляют пройти мимо розового куста, который он не осмелился есть, потому что если бы он превратится в человека, грабители сразу убили бы его. Потому он вынужден тащить свою поклажу дальше. После второй неудачи в его искуплении следует длинный рассказ о том, как Луций, будучи ослом, страдает от рук грабителей и должен ждать, когда он опять превратится в человека.

Воры крадут у Луция человеческий контакт, и если посмотреть на это, как на внутренний психологический сон, это будет означать, что они делают для него невозможным снова стать человеком. Разбойники — это типичная тень связанного с матерью мужчины. Как Юнг указывает в Mysterium Coniunctionis, нам нужно всегда отдавать себе отчет в том, что мужской и женский пол различны, благодаря чему и происходит их «алхимическое» влечение друг к другу. Вот почему coniunctio, объединение этих двух противоположностей — это символ объединения максимально возможных противоположностей. Таким образом, если женщина может доминировать над своим сыном, она в целом выступает против любых признаков изначальной мужественности, его качеств разбойника, так сказать, так как она понимает, что они уведут его прочь от нее и станут основой для его независимой мужской личности.

Она дает ему «достойное воспитание», так что он не может входить в грязной обуви в гостиную, не плюется и не ругается, или не ест за столом, как свинья, и так далее. Каждая мать чувствует себя вправе учить своего сына таким вещам, потому что иначе он не адаптируется в обществе. Естественно, она совершенно права, однако есть два способа добиться этого. Одним из способов является сочувствие, как делает истинная мать, думая про себя, что, слава Богу, он настоящий парень, и затем здраво пытаясь обрезать дикие побеги. Другие матери, однако, инстинктивно ненавидят этот аспект сына, почуяв зарождение его независимой личности, и они борются с ним. Теоретически это означает, что хорошее воспитание требует, что нужно чистить ногти перед едой, но как подоплека, так называемое хорошее воспитание имеет целью кастрировать её сына, избегая любой предприимчивой мужественности.

Изначальная мужественность мужчины с комплексом матери, как правило, повреждена, из-за того, что анимус матери врезался в нее, так что она становится автономной тенью и создает то, что можно было бы описать как невероятно бесчеловечная жестокость и брутальность слабака. Молодой человек с таким материнским комплексом становится слабаком, и поскольку он на самом деле не мужествен, он бесчеловечно жесток, холодно жесток в бессознательном. Он никогда не осмелится стоять, как мужчина, за то, чего он хочет, и является немного конформистским, или невыразительным, маменькиным сынком. А потом время от времени, проявляется это теневое качество.

Мотив грабителя встречается в женских снах столько же, сколько в мужских, и с крупицей соли, я бы сказала, что это одно и то же. Полностью проявленная женская личность может также испытывать такие приступы внезапной жестокости, направленные или против её партнеров-мужчин, или против себя. Это означает, что женщина попадает в настроение анимуса, где она уничтожает себя: я никто и ничто, все неправильно, и так далее — самоуничтожение через негативное мнение и отрицательные суждения.

Это совсем незаметно. Вы не видите это извне, за исключением того, что такая женщина может выглядеть бледной и скованной, и быть немного не здесь, но разбойники ворвались в дом её внутреннего и уничтожили все человеческое и живое внутри жестокими суждениями о самых общих коллективных ценностях. Вспомните, например, о вязальщицах в Париже, который сидели и вязали и с удовольствием смотрели, как аристократов казнили на гильотине. Сидеть и вязать, и наслаждаться казнью! Вот он, разбойник!