Золотое пособие народного знахаря. Книга I

Повернувшись ко мне, разъяренная повариха коршуном кинулась на меня, а свалив меня на пол, стала пинать ногами. В это время подошла продуктовая машина, и в кафе зашел экспедитор, он-то и оттащил ее от меня. Когда от этого экспедитора о произошедшем узнал директор кафе, то он сам написал заявление в милицию по поводу нападения на человека, избиения, а также про кражу по месту работы. Через день ко мне домой заявилась та, которая пинала меня сапогами. Она просила прощения, говоря, что у нее дети и чтоб я их пожалела. Потом повариха достала из своей сумки серебряный половник и, положив его на стол, произнесла: „Даже если вы меня не простите и меня посадят, пусть это останется вам от меня, вы это заслужили!“ С этими словами, не слушая моих отказов от подарка, она ушла. Как только закрылась дверь, я почувствовала к ней жалость. Вы даже не представляете, как мне стало ее жаль! Хотелось побежать за ней следом, утешить ее и пообещать все уладить. Слезы душили меня, как будто это мою родную сестру хотели упрятать в тюрьму. Я быстренько оделась и полетела к своему директору, со слезами на глазах я уговаривала его забрать заявление против той, которая была виновата. И все это было улажено. Вернувшись домой, я раз за разом подходила к подаренной поварешке, но не потому, что половник был из серебра, я с детства абсолютно равнодушна и к золоту, и к серебру. Для меня и для моей семьи всегда только книги составляли ценность, которых в нашем доме было очень много. Понимая умом всю несуразность своего поведения, я снова и снова подходила к половнику, брала его в руки, нюхала его и даже поцеловала. Что самое интересное, я в тот момент не сознавала порядок своих действий, так обычно подносят к губам цветы, нюхают их и ласкают взором. Весь вечер я проиграла поварешкой, словно дитя радуясь новой игрушке.

Половник манил меня, притягивал меня как магнит, и даже ночью я несколько раз поднималась, чтобы взглянуть на него в свете ночной луны. Он лежал на столе, все там же, где его положила моя гостья. Даже подержав его в руках, я снова клала его туда. В темноте на половник падал свет из окна, и он отсвечивал яркой точкой, будто бы глаз в ночи, наблюдающий за мной.