Золотая девочка

Стоит Марте отвести взгляд от дороги, как происходит трагедия. Стремительно, в буквальном смысле в мгновение ока. Марта морщится. Какая жалость!

«Так, – думает она. – За работу».

Виви

Стоит прекрасный июньский день, из тех, что любит описывать Виви. Все тринадцать романов Вивиан Хоу – пляжное чтиво, действие каждого происходит на Нантакете и начинается в июне. Виви никогда не приходило в голову изменить этой привычке, потому что абсолютно все на Нантакете начинается в июне. Этакое новорожденное лето; все еще невинное, нетронутое, чистый лист.

В семь с чем-то Виви уже готова к пробежке. Маршрут не менялся с тех пор, как она переехала в «Мани Пит» десять лет назад после своего развода: по грунтовке, Кингсли, потом свернуть на велосипедную дорожку вдоль Мадакет-роуд. Дорожка идет до самого пляжа, но Виви уже несколько лет так далеко не забегала. Бёдра. Да у нее и времени нет.

Виви нервничает, несмотря на солнце, лазурное небо и великолепные пионы из собственного сада. Вчера вечером позвонила ее дочь Уилла, сказала, что снова беременна. С прошлого июня, когда они с Рипом поженились, это уже четвертая ее беременность.

– О, Уилли! – сказала Виви. – Вот это да, вот это новости, просто отлично! Какой срок?

– Шесть недель, – ответила Уилла.

«Слишком, слишком рано», – думает Виви. Может, просто месячные задерживаются.

– Ты делала тест?

– Да, мам.

– Больше одного?

– Два, – сказала Уилла. – У первого был неопределенный результат. На втором – две полоски.

Виви не стала говорить главного: «Подожди пока радоваться». У Уиллы уже было три выкидыша. Первая беременность прервалась на пятнадцатой неделе. У дочери пошла кровь во время экскурсии по дому Уильяма Хэдвена[1], которую она проводила для группы высокопоставленных гостей из администрации губернатора. Она прервала мероприятие и сама доехала до больницы. Ужасный был день, самый болезненный физически и тяжелый морально из трех выкидышей. После третьего Уилла поняла, что у нее какая-то проблема.

Но детальное обследование в репродуктивной клинике «Бригэм энд Уименс» в Бостоне не выявило никакой патологии. Уилла была здоровой двадцатичетырехлетней женщиной. С тем, чтобы зачать, не имелось никаких проблем – Рипу было достаточно бросить на нее взгляд.

В глубине души мать подозревала, что выкидыши дочери как-то связаны с «синдромом отличницы», который в случае Уиллы Виви и ее бывший муж, Джей Пи, называли «синдромом отличницы с плюсом», потому что Уилла никогда не удовлетворялась обычными пятерками.

– Если и сейчас ничего не получится, может, вам с Рипом стоит сделать передышку? Ты такая молодая, у тебя годы, даже десятилетия впереди, еще успеешь зачать. Зачем торопиться?

Как и следовало ожидать, Уилла начала защищаться.

– И почему у меня не должно получиться? Думаешь, я неудачница?

– Что бы ты ни делала, у тебя все получается, – заверила Виви. – Мне просто кажется, твоему телу пойдет на пользу перерыв…

– Я беременна, мама, – отрезала Уилла. – И собираюсь родить прекрасного здорового ребенка.

Казалось, что она сама себя уговаривает.

– Ну конечно, ты родишь прекрасного здорового ребенка, Уилли. Так хочется подержать малышку.

Хотя Виви не казалось, что ей уже пора становиться бабушкой. Только пятьдесят один год исполнился, она в прекрасной форме, что тут лукавить. В коротко остриженных темных волосах ни намека на седину (Виви проверяла каждое утро). Ее, наверное, будут принимать за маму ребенка (ну, будем надеяться).

Разговор на этом закончился, но Виви всю ночь преследовало тревожное чувство. Может, дети действительно расплачиваются за ошибки своих родителей или тут говорит ее склонность к художественному преувеличению?

Виви проснулась в половине шестого утра не только потому, что стоял июнь и солнце светило в окна, как в полдень, – ее разбудил шум. Она прокралась в коридор и увидела свою дочь Карсон – та, спотыкаясь, поднималась по лестнице, и от нее отчетливо пахло травкой.

В последний раз Виви видела Карсон вчера днем – дочь собиралась на работу, на ней были обрезанные джинсовые шорты и ярко-желтая футболка ресторана «Ойстеркэтчер», а темные, еще немного влажные волосы она заплела в две аккуратные французские косички. Карсон считалась самой красивой из трех детей Виви, хотя той, конечно, не полагалось так думать. Карсон единственная удалась в Джея Пи: темные волосы, прозрачные ярко-зеленые глаза, тонкий острый нос и белые ровные зубы. Куинборо до кончиков ногтей, а вот Уилла и Лео пошли в Хоу. Они унаследовали от Виви неправильный прикус и скученные нижние зубы и годами носили брекеты.

На Карсон так и остались вчерашние шорты, но футболку она поменяла на что-то вроде платка из кольчужной ткани, который прикрывал только грудь, а сзади держался на тоненькой цепочке. Дочь заявилась домой босиком; косички она расплела, но волосы все еще были в мелких завитушках. Заметив Виви на лестничной площадке, Карсон вскинула брови.

– О, матерь. Че, как?

– Ты что, только пришла? – спросила Виви, хотя ответ был очевиден.