Золотая дева

– За что пьем? – она постаралась, чтобы ее голос звучал как можно беззаботнее.

Однако вместо подобающего ситуации тоста: «За прекрасных дам!», Кривцов отставил свой бокал. И спокойно произнес:

– Я все знаю, Маша.

И она почувствовала, как обрывается сердце, а тело наполняет приятная легкость.

Вот, значит, к чему был этот желтый.

Ее авантюра раскрыта. И судя по тому, что они с хозяином одни и помощников, как и свидетелей, не предвидится, исход приключения может оказаться совсем даже не триумфальным…

…А ослепительный, раздражающий цвет, который она вдруг увидела, продолжал сгущаться все больше и больше…

Что она может противопоставить Макару? Свои женские чары? Острый ум? Каратэ? Смешно…

Хотя… Почему она решила, что предстоит схватка? Если б хотел Кривцов ее уничтожить, вряд ли привел на яхту. И шампанское, даже советское, приговоренным наливать ни к чему. Гневался бы, так поручил бы хоть Володину завести ее в лес и пристрелить. А раз они здесь – значит, не все так плохо…

И Маша с вызовом произнесла:

– Медленно же до вас доходит! Я думала, вы сразу догадаетесь!

Кривцов поморщился. Махом, не чокаясь, выпил свое шампанское и резко спросил:

– Лиза знает?

– Нет, – покачала головой Маша.

Он внимательно взглянул на нее и с угрозой в голосе произнес:

– Мария. Посмотрите на меня. Мне в глаза. И ответьте еще раз: Лизе известна правда? Вы рассказали ей?

– Я сказала вам: нет! – отрезала няня.

На его лице дрогнули желваки. Кажется, Кривцов не поверил. Но повторять вопрос в третий раз не стал. Тихо вымолвил:

– Хорошо, тогда объясните, зачем вы затеяли… все это?.. Вам хотелось денег? Скандала? Разлада в моей семье? Чего?!!

– Вы будете смеяться, – усмехнулась в ответ Мария. – Но я поступила чисто по-женски. То есть – вообще без всякого плана. Я ведь даже денег никаких с вас вытянуть не могу! Я узнавала, ради интереса, если мать отказывается от ребенка, она, конечно, обязана его содержать. Алименты платить, вплоть до совершеннолетия. И ребенок имеет право наследовать после нее. А раз меня удочерили, раз был суд – все. У меня теперь есть только одни родители. У них – обязанность меня вырастить. Я должна им помогать, когда они состарятся. А ваша семья мне абсолютно чужая.

Его глаза полыхнули гневом:

– Но вы, однако, явились в мой дом. Приручили Елизавету. Зачем?

– Я уже сказала: все получилось… спонтанно. Я узнала, что вы ищете новую няню… А я ведь по образованию педагог. Ну, и решила: вот он, случай! Не выдавая себя, познакомиться с сестрой. Узнать, какая она, – твердо ответила Мария.

– Что ж. Познакомились. Узнали. И что дальше? – прищурился Кривцов.

– Ничего, – пожала она плечами. – Мне будет очень жаль расстаться с Лизой… Но если скажете, я уйду. Хоть сегодня. И ваша дочь ни о чем даже не догадается.

– Как благо-ородно… – саркастически протянул Кривцов. – И как глупо. Городить такой огород неизвестно из-за чего. Просто потому, что так захотелось. Вы о Лизе подумали?..

– А вы о ней много думали? – запальчиво произнесла Мария. – Да ваша дочь, Лиза, – она со мной счастлива была! Узнала впервые в жизни, как это здорово, когда с тобой и играют, и про все беды выслушивают, и на ночь целуют! Я любила ее и люблю! Искренне.

– Да. Искренне делали вид, что любили, – саркастически молвил Макар Миронович. – А сами думали, как бы и вам ко всем Лизиным благам припасть? Тоже в особняке жить, на законных основаниях. Ездить на «Мерседесе». Раскатывать по курортам.

Маша тихо произнесла:

– Я вам уже объяснила, что не имею никаких прав на ваш особняк. Как и на «Мерседесы», и на курорты. Я пришла к вам работать, потому что просто хотела понять вашу жену. И вас… Разобраться кое в чем. Скажите… Вы сами-то знали? Знали, что ваша жена когда-то, очень давно, оставила в роддоме своего ребенка?..

– Знал, – вздохнул Кривцов. – Елена призналась мне… За день до нашей свадьбы. И я понял ее. И – простил. Тогда… Потому что любил ее. Очень любил.

– А кто мой отец – вы тоже знаете? – взволнованно спросила Мария.

– Только со слов Елены. Какой-то мальчик. Которому ребенок был нужен еще меньше, чем ей…

– И вы… то есть нет, не вы, конечно, вам незачем, но ваша жена – она никогда не пыталась меня разыскать? Уже потом, конечно, когда встала на ноги?..

– Вы хотите, чтобы я вас успокоил? Или узнать правду?

– Правду, – выдохнула девушка.

Кривцов отрезал:

– Нет. Никогда. Елене это было не нужно.

– А я пыталась ее найти, – опустила голову Маша.

И подумала: как-то бесславно все заканчивается. И грустно. Лизу, свою избалованную, взбалмошную и уже любимую сестру, она, наверно, больше никогда не увидит. Прав Кривцов, тысячу раз прав: зачем она затеяла все это? Чего добивалась?.. Только к той, давней, горечи – родители ее бросили! – теперь прибавится еще одна. Что где-то в роскошном особняке живет ее сводная сестричка. Маленькая, одинокая и, по большому счету, никому не нужная…

Хотя она наконец Лизу поняла. Ощутила, каково было девчонке, когда ее всю обволакивал цвет. Оглушал, придавливал, слепил. Только по-прежнему непонятно: у нее-то с чего эта напасть? Кривцов вроде настроен мирно.