Золоченая цепь

– Иди! И запомни, – крикнул Амброз ему вслед, когда Клинок уже взялся за дверную ручку, – я пошел навстречу только потому, что ты избавил меня от этого Его Пустозвонства, понял?

Импульс…

– Сир, когда он будет у вас в следующий раз?

– Вон! – взревел Король.

* * *

Король отправился в Старкмур спустя четыре дня, и на этот раз Дюрандаль поехал вместе с ним. Он успел предупредить Великого Магистра насчет проблемы с приветствиями, так что кандидаты были надлежащим образом подготовлены. Его Величество и Дюрандаль вступили в зал вместе, встреченные бурной овацией. Восемь возбужденных новых Клинков составили эскорт Короля на обратном пути.

Тем временем Дюрандаль без лишнего шума изучал подрастающий урожаи. Он настоял на том, чтобы кандидатов готовили к выпуску как можно скорее.

Еще он держал долгий совет с рыцарями, отложив заботы о королевской безопасности на грядущие дни.

* * *

Парламент собрался на заседание. Дюрандаль стоял за троном, пока Король зачитывал свою речь собравшимся Палатам Лордов и Общин. Почти сразу после этого события начали развиваться очень быстро.

Лорды отнеслись к Великой Реформе довольно благосклонно. Поскольку пэры и сами были крупными землевладельцами, им не нравилось то, как монастыри грабили сельские земли, так что если Король решил, что сможет прибрать их к ногтю, они с удовольствием посмотрят на это с безопасного расстояния.

Палата Общин думала по-другому. Взимание налогов с орденов заклинателей было для них делом не самым важным, зато опасным и не обязательно прибыльным. Ордена помогали торговле и ремеслам. Все нуждались в исцелительной магии, бюргеры с безупречной репутацией меняли тему разговора, когда речь заходила о приворотных зельях, и многие не менее почтенные члены общества носили на теле амулеты удачи. Палату Общин гораздо больше интересовало сдерживание монополий, повышение налогов на импорт, понижение налогов на экспорт, а особенно прекращение проклятой Второй Бельской войны, которая тянулась уже добрый десяток лет. К тому же Палата Общин не забыла позорного Феттлийского Договора.

По мере выступлений, день ото дня, вырисовывались условия компромисса. Палата Общин решила, что более всего ей не нравится первый королевский министр. В обязанности канцлера входило запугивать Парламент таким образом, чтобы тот проводил в жизнь желания монарха, но теперь Палата Общин сама начала запугивать канцлера. Ему вменялось в вину то, что налоги были чересчур велики, а стоимость строительства дворца в Нокере истощила казну. В росте монополий, а может, и в неурожаях винили тоже его. И уж конечно, он отвечал за Феттлийское унижение и опустошавших морское побережье бельских пиратов.

Ко времени, когда Парламент разъехался на празднование Долгой Ночи, соглашение так и не было достигнуто. Король рвал и метал. Дюрандаль немного перевел дух.

Монпурс обещал перейти в наступление сразу по окончании парламентских каникул, и он сдержал слово. Сочетая беззастенчивый шантаж со столь же беззастенчивым подкупом, он успешно проталкивал указ. Указ был принят Парламентом во втором чтении в первых числах первого месяца. Еще одно голосование – и он лег бы на подпись Королю.

И, если что-то должно было случиться, оно должно было случиться до этого дня.

9

Дюрандаль отправился в постель. Он ложился каждую ночь – заниматься любовью или просто погреться. Даже на седьмом году женитьбы чаще всего это было первое – надо же поддерживать легенду, – и он непременно был рядом с Кэт, когда она просыпалась ради того же. Пока она спала, он занимался менее важными делами: бизнесом, фехтованием, чтением или бражничаньем. Стоя на одной ноге, он как раз натягивал штанину, когда она вскрикнула. Он с трудом удержал равновесие и рванул в сторону полог. Она сидела, но он не мог разглядеть ее лица в темноте.

– Где? – спросил он.

– Везде! – Она вскрикнула снова. – Это ужасно! Убери это!

Он выхватил меч и заговоренный фонарь – один из того десятка, который ему удалось выбить у Коллегии Заклинателей – и ринулся к двери. Любого мужчину, бросавшего жену и детей в подобных обстоятельствах, сочли бы жалким трусом, но у Клинка выбора не было. Кэт понимала это. Ее реакция была вызвана внезапностью, но не страхом. Она справится.

Он вихрем пронесся через детскую, где пятилетняя девочка и десятилетний мальчик только-только проснулись от шума.

– Присмотри за мамой и сестрой, Энди! – крикнул он уже из гостиной. Этими тремя комнатами и ограничивался его личный мир, когда двор находился в Греймере, но и они были куда роскошнее, чем обычно могли позволить себе гвардейцы. Только выскочив в коридор, он сообразил, что почти раздет.

Впрочем, прозвучи тревога на пять секунд раньше, на нем не было бы и этого.