Зоя

Себастьян перевел на меня глаза и прочеканил слова:

— Так пусть это будет девизом твоей жизни!

***

Около шести вечера мы приехали в парк аттракционов на вершине горы Тибидабо. Угнетенная молчаливой атмосферой поездки, я вышла из автомобиля Себастьяна.

Я сознательно поспешила, предупреждая тем самым его намерение открыть мне дверцу и подать руку. Не хочу касаться его. Смущение, смешанное с тягостным напряжением, и так лишало меня разумности мыслей и слов.

Искоса поглядывая, я увидела, как Эскалант вышел из машины и как-то слишком сильно хлопнул дверцей со своей стороны. Или это только мне показалось?

— На будущее, — поравнявшись со мной, Себастьян выражал свое ярое недовольство. — Не лишай меня удовольствия быть воспитанным человеком. Тогда я перестану себя чувствовать невежей, спутнице которого приходиться самой выбираться из машины!

Вот это отчитал! Мой подбородок непроизвольно дернулся вверх, хотя я и так взирала на высоченного мужчину, запрокинув голову.

— Я не привыкла к столь галантному отношению к своей провинциальной персоне. Мне более привычно общество невоспитанных невеж, к которым и я, собственно говоря, себя отношу. Он сдвинул брови, и две складки залегли над его прямым носом.

— Я снова побил рекорд собственной угрюмости? — примирительно спросил он.

— Ничего. Я уже почти привыкла, — с непонятно откуда-то взявшимся достоинством ответила я, чем вызвала одну из его дьявольскиковарных улыбок, обезоруживающих меня в одну секунду.

— Ну что же, — вздохнул он и поправил сумку для пикника, висевшую на его широком плече, — в качестве извинений позволю тебе затащить меня на один из этих устрашающих аттракционов.

Я приняла правила его игры и снова кивнула:

— Высота или вода?

Он удивленно вскинул брови.

— Вода, — осторожно ответил Себастьян, явно не понимая причин моего мини-блиц опроса.

— Ага, значит у тебя боязнь высоты, — с видом знатока сделала заключение я и озадаченно осмотрелась по сторонам. — Звучит как вызов для меня и наказание для тебя.

— Опасаюсь узнать ответ, но все же рискну задать вопрос: в чем заключается вызов-то?

Я, завидев огромнейшее колесо обозрения, располагающееся прямо над пропастью, ответила:

— Победить твою фобию. Идем, Себастьян!

С удовольствием заметила, как он, посмотрев в указанную мной сторону, поморщился и тяжело вздохнул.

— Сам виноват! — он сокрушенно покачал головой и пошел вслед за мной.

В парке развлекалось огромное количество посетителей, большую часть которых составляли туристы. Со всех сторон звучали обрывки фраз на различных языках и очень редко мелькали испанские слова. Понятное дело, жителям Барселоны уже порядком надоел этот вид развлечений, и они отдавали предпочтение местам с меньшим количеством иностранцев.

Я двигалась рядом с обреченным Себастьяном и смотрела по сторонам. Захватывающий вид, который открывался с места размещения аттракциона, чувство маленькой победы над суровым мужчиной — в лице моего спутника — воодушевляли меня.

Вот он — характер творческого человека. Тонкая грань между печалью и радостью, грустью и счастьем, вдохновением и… вдохновением. Моя шаткая эмоциональная натура мешала мне жить, не давая заводить близких друзей и держать свои эмоции под контролем.

Но этот недостаток во мне и был моей необходимостью. Я черпала вдохновение из любой своей эмоции и чувства. Боль, мечта, смех, слезы, жажда… а теперь — любовь. Все это находило отклик в моих рисунках. Я рисовала то, что чувствовала, и это мое счастье и духовная отрада.

По лицам проходящих мимо посетителей я поняла, что мы задерживаем их взгляды. Ну еще бы! Красивый, стильно одетый парень в далеко недешевой одежде и невзрачная девчушка рядом с ним в искусственно-

рваных джинсовых шортах и свободной рубашке, рукава которой подвернуты. Мои белые эспадрильи погружались в подстриженную траву, а рядом ступали дорогущие черные туфли Эскаланта.

Мы приблизились к месту его будущего испытания, а именно — огромному колесу обозрения, которое медленно двигалось, зазывно сверкая ярко выкрашенными кабинками.

— Возможен ли какой-нибудь другой способ загладить мою вину перед тобой? — подняв голову к движущемуся орудию мести, спросил Себастьян.

— Абсолютно нет! — с деланным сожалением ответила я. — Но я позволю тебе открыть мне дверцу вон той красно-белой кабинки!

— Как же это мило с твоей стороны! — съехидничал он.

Заплатив за вход, Себастьян шагнул на ступени, ведущие к кабинкам, и подал мне руку. Я послушно, вложила в его раскрытую ладонь свои пальцы и с коварным наслаждением ощутила его крепкую и уверенную хватку.

Пара шагов, и мы уже сидели на лавочке очень близко друг к другу, поднимаясь на самую верхнюю точку. Я не сдержала улыбку, глядя на напряженное лицо властного Себастьяна, который драматично смотрел прямо перед собой. — Не могу поверить, что нашла твою болевую точку, Себастьян! — призналась я.

Он резко дернул головой в мою сторону и впился острым взглядом.

— Это вовсе не так! — фыркнул он. — Это мой худший кошмар, который воплотился в реальность. Благодаря тебе.