Знойные ветры юга ч.2

— Мы тут одни, брат! Караваны нынче боятся идти в те земли. Ромейские купцы еще не договорились с арабами, а арабы — с ромеями. А это значит…

— Это значит, что мы заработаем куда больше, чем рассчитывали, — задумался Стефан. — Как думаешь, успеем еще раз съездить?

— Успеем! — кивнул Надир. — Только выезжать надо сразу, а потом ехать из Мекки в Александрию. Иди к проконсулу, договаривайся про железо. И не забудь его долю занести.

— И не забыть отправить с Ицхаком весть брату, — задумался Стефан. — Три недели по морю до Тергестума и потом почтой до Братиславы. Да, должны успеть… Тогда мечи брат Само привезет с собой. Он, наверное, сейчас в Братиславе своей сидит, и дрыхнет до полудня. Там сейчас такой холод собачий, что из дома не выйти. Кстати! Тебе не кажется, брат, что милосердный господь поразил нас обоих безумием?

* * *

В то же самое время. Гамбург.

Небольшой острог, срубленный на огромном острове, омываемом Лабой со всех сторон, стал новым форпостом княжества в северных землях. Каменный замок строился вокруг него, и его стены поднялись уже на треть. Вышата перевез своих людей сюда, оставив устье Альстера за собой. Как-никак, тридцать три коровы за ту землю заплачено. Люди, которые жили раньше в добротных избах, теперь снова переселились в землянки. Старое жилье осталось на берегу, и сгорело дотла, когда напали франки. Здесь все было временным, потому что, как только встанет замок, острог разберут по бревнышку и построят из него еще один склад. Склады тут как раз были капитальными. Контора Вышаты, она же его дом, позже превратятся в пристанище кладовщиков и писарей, а пока что лучше дома в Гамбурге не было. Именно поэтому герцог Тюрингии Радульф и великий князь Самослав встретились именно здесь.

— Ну, что? — усмехнулся князь, когда все положенные приветствия прошли, а запеченный бараний бок был съеден уже наполовину. Половина осталась и в кувшине, что стоял перед самыми могущественными людьми в этих землях.

— Теперь ты веришь, что я тогда не спятил?

Легкое тепло потекло по жилам собеседников и подарило ту приятную легкость членам, что бывает при употреблении хорошего алкоголя. А тут, на столе алкоголь был первосортным. Небольшое хобби талантливого самоучки Григория превратилось понемногу в серьезный бизнес. Епископское подворье с продажи различных настоек, водок и бренди зарабатывало куда больше, чем бросали в церковную кружку прихожане. Князь не баловал свою епархию, приучая церковь жить на свои. Доля в производстве жаток и книгопечатная мастерская тоже вносили свой вклад в церковную казну. И, как следствие, собор в Братиславе рос понемногу, удивляя своими будущими размерами язычников. Они все еще молились на капищах в священных рощах, почитая княгиню Людмилу за живую ипостась Богини.

Новый герцог Тюрингии от ранения оправился совершенно, голова у него была весьма крепкая. Плечистый мужик лет тридцати с бритым по обычаю франков затылком расслабленно сидел, и вертел в руках кубок. Рубаха из толстого полотна была расстегнута у ворота, обшитого богатой золоченой тесьмой. Он был слегка смущен.

— Словно во сне все, князь, — покаянно сказал Радульф. — Только когда мне твой человек полный ларец золота принес, я и поверил.

— Я слышал, ты уже сербов почти выбил из Тюрингии, — чуть усмехнулся Самослав.

— Совсем немного осталось, — серьезно ответил Радульф. — К лету управлюсь. Мы с Дерваном уже договорились обо всем. Я ему парочку упрямых родов скормлю, пусть разорит их вконец. Там добрые земли, я их потом своими людьми заселю. В отцовских владениях за Маасом тесновато становится.

— Что у франков делается? — спросил Самослав.

— Да ничего нового, — пожал плечами Радульф. — Только вот молодая королева померла в родах. Степнячка которая.

— Это хана Октара дочь? — вскинулся Самослав.

— Она, — кивнул герцог.

— Сама померла или помог кто? — вопросительно посмотрел на него князь.

— Точно не знаю, но ничему не удивлюсь, — шумно хлебнул из кубка Радульф. — У нашего Дагоберта сына два, и королевства тоже два. И эта тоже мальчишкой разродилась. Но померла вот… И мальчишка помер… Так что получается, очень уж вовремя все это случилось.

— Хм, — задумался князь. — А сделай-ка для меня кое-что…

— Что именно? — насторожился герцог.

— Узнай, кто роды принимал, кто рядом был в это время. Вообще все, что можно узнай. Любые подробности, любые имена…

— Узнаю, — кивнул герцог. — Я сейчас в Нейстрии в чести. Королек наш поиздержался изрядно, а тут я ему целое герцогство сохранил, да еще и гору денег отвалил за должность. Непременно узнаю. Да только думаю я, тут и узнавать нечего. Нантильда ее отравила, больше некому.

— Ты все-таки узнай, Радульф, то, что я прошу, — задумчиво сказал князь. — Знать и догадываться — разные вещи. Тут ошибиться нельзя никак. Мне нужны имена…

Позже, когда герцог уже уехал к себе, князь сказал Звонимиру.

— Я ему не особенно доверяю. Нам во Франкию человечка толкового надо послать, разведать там, что к чему. Есть кто-то на примете?