Знать и помнить [Диалог историка с читателем]

Широкое распространение имеет утверждение о том, что в 1941―1945 годах наши прямые потери составили не менее 20 миллионов человек. Это спорный вопрос. Есть основания полагать, что потери советского народа в войне были бо́льшими.

Эта проблема требует дальнейшего изучения. Ведь если в 1940 году население СССР составляло 194,1 миллиона человек, то к началу 1946 года — всего 167 миллионов. Получается, что при среднегодовом довоенном приросте к 1946 году у нас могло быть 213 миллионов человек. Следовательно, война обошлась для страны в 46 миллионов человеческих жизней.[148]

Читатель Р. С. Гаухман, ветеран войны, почетный связист СССР, высказывает такие заслуживающие внимания соображения о наших и немецких потерях в войне: «Злодеяния фашистов на временно оккупированной территории СССР не ограничивались прямым убийством приблизительно 7 миллионов советских людей. Помимо естественной убыли, не менее 3 миллионов умерли из-за нарушения нормальных условий жизни: голода, холода, болезней при отсутствии медицинской помощи… Из 13,6 миллиона жизней советских людей воинов — 4,2 — это раненые, скончавшиеся в госпиталях (полевых, эвакуационных), это не менее 5 миллионов павших в боях, причем не менее 1 миллиона погибло на поле боя или умерло от ран в последний период войны, это свыше 4 миллионов загубленных в плену и пропавших без вести (в том числе умерших на поле боя из-за невозможности эвакуации)».

О вражеских потерях (вермахт, флот, авиация, войска СС) читатель пишет: «…потеряв безвозвратно одну треть из общего числа призванных в Германии 13,6 миллиона, гитлеровское командование уже не могло противопоставить войскам советских фронтов ничего, что могло бы предотвратить за четыре месяца 1945 года ускорение краха гитлеровской государственной и военной машины. А ведь к 4 миллионам погибших добавилось и 2 миллиона умерших в госпиталях».

Этим же вопросам посвящено письмо историка Р. А. Медведева (г. Москва): «У нас в исторической науке до сих пор нет исследований, посвященных понесенным страной потерям в людях. Когда-то давно была названа общая цифра в 20 миллионов человек, но не вполне ясно, из каких составных частей сложилась эта цифра. Сколько, например, убитых, раненых, пропавших без вести, оказавшихся в плену было у нас по годам — в 1941, 1942, 1943, 1944, 1945 годах?.. Нет точных данных и о числе советских людей, умерших на немецкой каторге. Неизвестно, сколько осталось в Европе „перемещенных лиц“. А ведь это тоже для нас людские потери. Сколько погибло от немецких репрессий на оккупированных территориях, сколько умерло от голода, включая умерших в Ленинграде? Знать эту цену победы важно и для историков, и для всего народа. Эти данные лишний раз показывают и тяжесть войны, и героизм народа и армии, оказавшихся способными на столь большие жертвы».

Думается, что сегодня наша историческая наука еще не располагает данными, чтобы дать ответы на все эти справедливые вопросы. Вместе с тем ясно, что настало время для вдумчивого и всестороннего исследования вопроса о потерях в минувшей войне. Это, вне всякого сомнения, потребует доступа ученых к соответствующим архивным фондам.

Бесспорно, будут еще созданы многочисленные труды о Великой Отечественной войне, изданы сборники документов. Особенно недостает их по таким темам минувшей войны, как стратегическое руководство Вооруженными Силами (директивы Ставки и ГКО), оперативные решения командования фронтов, данные о наших потерях (раздельно по крупнейшим битвам), о количестве окруженных войск и т. д.

Сейчас по ряду проблем, как это ни парадоксально, наши знания о действиях немецко-фашистской стороны подчас более обширны, чем о своих собственных. О побежденном противнике мы знаем больше, чем о победителе. В уникальном двухтомнике В. Дашичева «Банкротство стратегии германского фашизма», вышедшем в 1973 году под моей редакцией, приведены почти все многочисленные документальные источники по стратегии германского империализма, включая, конечно, и цифры потерь вермахта в войне. К глубокому сожалению, пока нет подобного свода документов советской стороны, а сведения о наших потерях далеко не во всех случаях можно признать исчерпывающими. Эта приблизительность не приличествует победителям.

В основе правды — знание

Многие читатели, высказывая несогласие с моей критикой культа личности Сталина, утверждением, что Сталин не был великим полководцем, в обоснование своих суждений часто ссылаются на авторов военных мемуаров, в особенности на высказывания маршалов Г. К. Жукова и А. М. Василевского.

В связи с этим хочу пояснить, какую роль в исторической науке играют мемуары, какое место они занимают в изучении исторических событий.