Знать и помнить [Диалог историка с читателем]

Категорически отвечаю: нет! Мы достигли больших успехов, от сохи шагнули в космос. Но послушайся партия великого Ленина в 20-е годы — переместить Сталина с должности генсека, — мы бы имели гораздо большие успехи и уж конечно таких многомиллионных жертв от репрессий не понесли бы.

Ворошить прошлое — не очень благодарное дело. Но Вы подняли этот вопрос, а мне надоело молчать. Верю, что теперь, в условиях гласности, Вы опубликуете эти строки.

24 июня 1987 г.

В. Н. Юдин, рабочий завода имени Войтовича, г. Москва. Как я конфисковал Хутор

Мне 60 лет. Юнгой, добровольцем из блокадного Ленинграда начал свой путь на Балтике. В конце 1946 года я как «опытный воин» с большим флотским званием — старшина 1-й статьи (младенец по знанию жизни с 19-летним «огромным» опытом) — был направлен с боевых катеров на берег обучать новобранцев в качестве старшего инструктора. Отлично справлялся с этим делом. Если бы в то время я услышал что-либо плохое о Сталине, то шлепнул бы любого на месте.

В 1948 году осенью меня, моего друга, такого же старшину, и лейтенанта, начальника клуба части, вызвали к начальнику и сказали, что мы отправляемся на задание. Приказали взять личное оружие. Поздним вечером мы прибыли в офицерский клуб порта Лиепая, где было битком таких же, как мы, из разных частей флота. Перед нами выступил министр МГБ Латвии и сказал следующее: «Республика взяла обязательство перед товарищем Сталиным к 15 октября выполнить хлебопоставки, а кулаки и их волки-айсарги срывают их. Вы отправляетесь на места для оказания помощи партийным и советским органам в выполнении плана сдачи сельхозпродуктов. Заслушайте приказ командующего флотом и получите мандаты!»

Взревели моторы студебеккеров, и мы покатили в ночь. Нам достался Елгавский уезд — 128 хуторов. Наутро прибыли на место. «Советской властью» в волости оказался старый социал-демократ, бывший батрак, ничего не смысливший в политике. Опасаясь за нас, он предложил нам постой у «новоземельцев» (переселенцев). Куда там! «Кто самые богатые — ставь туда! Только в логово врага!» Как потом выяснилось, за неделю до этого на пороге магазина нахально, средь бела дня, «лесные братья», айсарги, застрелили единственного милиционера. Конфисковав себе пролетку, мы и вместе, и поодиночке носились по хуторам, выполняя приказ. Никто не сопротивлялся, хотя оружие было наготове. Самая большая трудность заключалась в том, что на весь обширный район был один-разъединственный паровой локомобиль, медный, с длинным приводным ремнем, питавшийся соломой. От хутора к хутору его доставляла упряжка, из 12 лошадей. «Давай! Давай!» — погоняли мы. Все соседи по традиции съезжались на помощь. Порой закрадывались сомнения, как это я, идейный комсомолец, большевик, вкалываю у молотилки вместе с кулацкими дочками, но тут же я утешал себя, что и «новоземельцы» работают рядом, и вкалываем мы, стараясь выполнить задание.

Однажды вечером, просматривая квитанции о сдаче хлеба, предъявленные хозяевами, я с негодованием обнаружил, что один хутор, километрах в десяти, уже два года не выполняет поставок и много задолжал. Утром, кипя от гнева, я гнал коня на этот хутор. Плачущая старая женщина, одна лошадь и испуганный 17-летний парнишка несколько меня обескуражили. Осмотрев невозделанные поля, неухоженную и разоряющуюся усадьбу, я понял, что 5 тонн зерна, 8 тысяч денег (такова была норма), не говоря уже о молоке, яйцах и шерсти, здесь не возьмешь. Но… как поют в песне, «сомненья прочь, уходит в ночь отдельный десятый наш десантный батальон». Сомненья прочь. Тут же я конфисковал хутор, а старую женщину-кулачку и ее сына с каким-то тряпьем на ее лошади и единственной телеге отправил на станцию Елгава, где формировали из «сопротивляющихся» эшелон для «выполнения обязательств» уже в других местах.

Вечером в субботу я плясал «линду» в сельском Народном доме с крестьянами. Задание и обязательство по волости были выполнены точно и в срок. Повзрослев и вспоминая этот эпизод среди многих других, невольно задаешь себе вопросы: «А почему именно к 15 октября?» При одном-то молотильном локомобиле, да и железнодорожный перегруз… «А почему конфисковать и отправить?» Куда ей обработать такие поля с одним конем да малолетним парнишкой! И понимаешь. Чтобы отрапортовать карьеристам: «Товарищ Сталин, к празднику 7 ноября задание выполнено!»

Вы спросите, почему я «кипел от гнева»? Невыполнение указаний тов. Сталина я считал святотатством и всякое сопротивление подавлял безжалостно. Оценивая прошлое, в котором я принимал участие, жил, трудился, я теперь думаю так. Если взвесить на весах хорошее в деятельности и жизни И. В. Сталина на одном лотке и плохое — на другом, то черный, плохой лоток перетянет. И этот урок должны знать все строители будущего, идейные революционеры-коммунисты и весь советский народ. Сталин виновен и в тех жертвах, которые мы сейчас несем, и в перерожденцах, воспитанных его деятельностью.

25 июня 1987 г.