Знахарь из будущего. Придворный лекарь царя

Так и прикармливал Никита женщин. В первый раз вдова деньги не взяла, постеснялась, ведь Никита им никто – даже не родня. Однако же голод – не тетка, пирожком не угостит.

И только все сладилось, как чередой пошли события.

В один из вечеров Елагин заявился домой поздно и пьяненький, веселый. Прислуге велел Никиту позвать.

– Праздник у меня сегодня, и ты к этому причастен!

– Я? – удивился Никита. – Каким боком?

– Сейчас расскажу, только выпьем давай. – Князь распорядился принести вина и закуски.

Тут же был доставлен кувшин фряжского вина, два кубка и закуски скромные – белорыбица копченая, угорь вяленый, жареная курица и расстегаи. Другой семье на добрый обед хватило бы.

– О! А то я аппетит нагулял! Давай – за тебя!

Неверной рукой, расплескивая, князь налил вино в кубки и выпил. Никита тоже опустошил кубок.

– Так что случилось, Семен Афанасьевич?

– Сегодня я в первый раз играл в шахматы с Нащокиным и обыграл его вчистую! Тот пристал ко мне – где и когда играть научился? Я и скажи про тебя.

Никиту передернуло. Он сразу понял, чем грозит для него хвастовство князя. А тот уже снова разливал вино по серебряным кубкам:

– Давай выпьем!

Елагин снова опустошил кубок, а Никита лишь глоток сделал.

Князь отер рукой усы и продолжил:

– Играли мы после пополудни. Нащокин Алексею Михайловичу про меня сказал, мол – Елагин обыграл его. Ввечеру самодержец к себе в Теремной двор призвал. Компания там куда как избранная собралась. Кабы не шахматы, я бы и вовсе туда не попал. Царь меня первого за доску усадил – с другими-то он уже играл. Видать, любопытно было. Ну, я твои слова и вспомнил. Две партии подряд выиграл, а три проиграл. Царь доволен остался: обласкал, перстнем со своей руки одарил. Любуйся! – Елагин снял с пальца перстень и протянул Никите.

Перстень был золотой, с крупным прямоугольным изумрудом. Работы простой, но цены немалой, учитывая вес золота и размер драгоценного камня.

Никита полюбовался, цокнул языком и вернул перстень князю.

– Ну, Никита – молодец! Играть в шахматы научил, считай – долг отработал. И я в выигрыше, в ближний круг царев вошел. Там, в Теремном дворце не только в шахматы играют и политесом занимаются. Ведь люди все видные, не простолюдины какие-нибудь!

Князь в третий раз разлил вино по кубкам и выпил.

Никита пригубил свой кубок и принялся за закуски. Копченая белорыбица была чудо как хороша, можно даже сказать – превосходна.

Елагин дожевал кусок, неожиданно упал головой в тарелку и уснул. Видимо, перебрал.

Никита кликнул слуг, и те бережно унесли князя в опочивальню.

Никита был рад, что его труды не пропали даром. Только эпопея на этом не закончилась.

Следующим днем, в полдень к лекарне подъехал возок. Оттуда вышел боярин и прошел к Никите. Тот к визитам бояр уже привык – болеть все могут. Однако боярин оказался не пациентом.

– Ты Никита будешь, лекарь?

– Он самый.

– С тобой князь и боярин Ордын-Нащокин поговорить желает.

– Что, прямо сейчас?

– Князь ждать не любит. – Боярин напыжился.

Только и Никита не холоп боярский, а свободный человек – не на службе княжеской.

– Дела закончу, освобожусь – тогда и поедем.

Боярина передернуло от негодования, а сделать ничего не может. Так он и ждал полчаса.

Когда боярин и Никита на возке прибыли в хоромы Нащокина, князь встретил их приветливо, усадил.

– Ты что же, Никита-лекарь, талант свой от всех скрываешь?

– Какой талант? – не понял Никита. Он вначале подумал, что речь идет о его способностях к врачеванию, но ошибся.

– В шахматы князя Елагина лучше меня играть научил, он даже с Алексеем Михайловичем, помазанником Божьим, вровень вчера сыграл. Нехорошо!

– Я что-то не понял, что именно нехорошо?

– Что он лучше меня играет. Видимо, немец, что меня учил, хуже тебя шахматы знает.

Никита недоуменно пожал плечами. Он с трудом вспомнил имя-отчество князя.

– Афанасий Лаврентьевич, это всего лишь игра. Сегодня повезет одному, завтра – другому.

– Нет, другому не надо – мне надо. Предлагаю учить меня игре в шахматы.

– Я человек занятой, у меня свое дело.

– Нешто я не понимаю? Днем и я занят. Но можно по вечерам заниматься.

Никита потер большим и указательным пальцем друг о друга. Получился жест, издавна понятный во всех странах.

– Само собой, – кивнул князь. – Сколько?

– Рубль серебром в день, – спокойно сказал Никита.

Уж коли князь хочет лишить его удовольствия общения с девушкой – пусть платит. Сумма изрядная – даже огромная, и Никита в душе надеялся, что князь, узнав о больших деньгах, откажется от своей затеи. Но не тут-то было! Князь кивнул.

– А как же? Понимаю! Умение редкое, потому дорогое. Мастеров мало, – князь сокрушенно покачал головой. – А Елагин – шельма! Такого мастера имел, учился и молчал. Я только вчера узнал. И сколько тебе платил, не сказал. Обратись ты сразу ко мне, я бы вдвое дал. Так, может, не будем зря время терять?