Знак *тринадцатая жизнь* (СИ)

Сырость полутемных коридоров поглотила все принесенное мною из вне. Осталась лишь боль, да тихий говор обитателей, твердящих чтобы я убирался отсюда. Здесь делать тоже нечего.

Шаг вправо доставил меня на оживленную улицу. Рев двигателей внутреннего сгорания, гомон людской толпы, лязг дверей общественного транспорта. В истерике бьется ребенок, лет десяти-двенадцати. Заливаясь слезами, он катается по заплеванному асфальту улицы, норовя попасть под ноги случайных пешеходов. Отталкивает в сторону свою мать, которая старается поднять его на ноги и успокоить. Или наоборот, успокоить, а потом поднять. Захлебываясь клокочущим в носоглотке веществом, истеричный мальчик неразборчиво выплевывает гневные тирады в адрес родительницы. Ему сообщили, что кто-то старше и умнее его. Хмурый мужик закрыв ладонями уши, брезгливо морщится и бросает короткую реплику матери ребенка:

- Да, заткните же пасть этому ублюдку!

Его слова растворяются в неизвестности, никто их не слышит.

Древний старик опираясь на сделанный из алюминиевой трубы костыль выходит из подворотни и внимательно осмотрев улицу, принимается размахивать свободной рукой. Старается привлечь к себе нужный ему взгляд, который находится на той стороне улицы. Поток автомобилей, неугомонная железная река, выдыхающая в атмосферу октановые числа внезапно замирает. Обычное городское явление - затор на дороге, "пробка".

Старик поднимает к небу помятый костыль и ожесточенно размахивает им в воздухе, дублируя движения руки.

Сквозь тонированное стекло микроавтобуса на меня пялится черная тварь. Просто так. Из любопытства. Видимо здесь тоже помощи ждать неоткуда. Рука надсадно ноет.

Шаг влево. Я не спеша вбиваю свои следы в бетонную гладь дорожки. Вперед. Назад. Снова вперед.

- Сколько время? - спрашивает меня старик, сидящий на лавочке, примостившейся у самого края дорожки - Двенадцать уже наверное?

Не зная который час, я утвердительно киваю головой, соглашаясь с его предположением:

- Может быть! - и продолжаю расхаживать по выбранному мною участку.

- Сядь! Покури! - старик снова обращается ко мне - Твое время никуда без тебя не уйдет!

В этих словах я услышал нечто знаковое, но не придал этому значения. Пресс болевых ощущений не давал разумно принимать решения.

Холодный ветер бросил мне в лицо одинокую снежинку. Прозрачной талой каплей она прокатилась по щеке и упала на бетон, оставив на серой поверхности мокрое пятно. Я посмотрел в небо и глубоко вдохнул пахнущий снегом воздух.

- Скоро Новый год! - внезапно оформилась в голове мысль.