Знаешь, доча...

— Все-таки правильно я пошла учить английский. Одним словом можно столько всего сказать.

Вы, молодежь, слишком рано оценили все богатство и многообразие русского языка, рядом с которым английский бледнеет и краснеет одновременно. Начинали с безобидных «какашек» в младенчестве, а теперь уже не заткнешь.

Следует признаться: отчасти мое попустительство и писательская любовь к этому самому «многообразию языка» вкупе с доступностью интернета сделали тебя слишком легкомысленной в использовании неоднозначных речевых оборотов. Я пытаюсь представить, как отреагировали бы мои родители или учителя в школе, если бы я в двенадцать лет выдал что-нибудь сочное типа «мать-перемать». Морально убили бы сразу! А у вас — ничего, как два пальца… Ты не боишься иногда выругнуться, потому что знаешь, что я всего лишь сделаю строгое лицо (которое, впрочем, тебя не обманет), ты скромно потупишь глазки, и инцидент будет исчерпан. А что еще с вами сделаешь, если один из ваших кумиров — Сергей Шнуров, а его «Лабутены», пусть и в редактированном варианте, вы всем классом хором орали на выпускном вечере в начальной школе!

Мат — действительно важная и неотъемлемая часть русского языка. Если в английском я от силы насчитаю штук пять крепких выражений, то в русском они занимают целые словари! Одно слово и его производные могут означать десятки разных процессов и эмоций. Русский мат может быть и языком подворотен, и филигранным украшением художественного произведения, это и поэзия, и наждачная бумага — все зависит от того, кто им пользуется.

Многие люди падают в обморок, услышав пару матерных словечек, а потом требуют проветрить помещение. Я их не порицаю, вовсе нет — они имеют на это право. Но я всегда настаивал и буду настаивать, что жизнь вместо медицинского термина «ягодицы» чаще всего вынуждает нас использовать слово «жопа», и ничего с этим не поделаешь. Всегда следует помнить, что именно ты прокричишь, случайно попав себе молотком по пальцу. Никакие университетские дипломы тебя не уберегут.

Впрочем, лично я не очень люблю обильно матерящихся женщин и сам в их присутствии физически не могу выражаться. Вот язык не поворачивается, честное слово. И тебе, моя юная леди, советую: все-таки постарайся не использовать наждачную бумагу, если есть более мягкие варианты. Поверь мне, жопа это оценит.

Садитесь жрать, пожалуйста

Раз уж заговорили о языке…

Некоторым молодым людям с трудом даются такие, казалось бы, элементарные слова, как «спасибо», «пожалуйста», «будьте добры» и тому подобные. Язык у них не поворачивается поздороваться при входе в магазин и поблагодарить продавца за обслуживание. Любая «кузькина мать» или «ёперный театр» идут за милую душу, а когда надо вежливость проявить, язык к чему-то вдруг намертво прилипает. Ты даже догадываешься к чему (см. главу выше).

У меня в детстве наблюдались те же проблемы. Большинство из нас, малышей, учились вежливости исключительно с помощью подзатыльников. Получил конфетку, молча сунул ее в карман, и тут же — хлоп: «А где спасибо?». Встал из-за обеденного стола и забыл похвалить вкусный суп с ненавистной тебе брокколи — тебя снова одернули. Вот так насобираешь оплеух и начнешь это слово ненавидеть.

Это неправильный метод воспитания вежливости, но если бы я мог в нескольких словах описать какой-то другой, менее болезненный и более эффективный, я бы сейчас это сделал. Вежливость — это проявление внутренней интеллигентности, которая, в свою очередь, формируется вообще миллионом разных факторов. Это и семья, и общение со сверстниками, и чтение хороших книг, и подражание людям, которых ты уважаешь. В конце концов, это порой слепое копирование. Можно сколько угодно лупасить детеныша, заставляя его говорить «спасибо» после обеда, но если отец, приходя с работы, орет с порога что-нибудь вроде «мать, жрать давай!», а пожрав, молча уползает на диван, то никакого эффекта от воспитательных экзекуций не будет.

Я учился долго. Меня ломало проговаривать «здравствуйте» вместо «драсьти!», потому что никто из моих друзей так не делал. Мне не приходило в голову сказать «спасибо» кассиру в кинотеатре, протягивавшей мне билет, потому что, блин, я же ей деньги уже заплатил, какое еще «спасибо»! О таких сложных выражениях, как «будьте добры» или «разрешите», речи вообще не шло. Кстати, самое страшное слово — «извините»! Это вообще какой-то иностранный язык!

Я и представить себе не мог тогда, какого удовольствия себя лишаю, как может преобразиться мир, стоит только чуточку добавить позитива и доброго отношения к людям, причем без каких-либо особых усилий!

Понимание пришло с возрастом.