Знаешь, доча...

Где-то примерно в шестом классе нас стали гонять на колхозные поля — помогать сельским труженикам собирать урожай. Вот прямо всю параллель снимали с уроков, сажали в автобус и гнали на бесплатную работу. Это была славная советская традиция — привлекать «зажравшихся» жителей городов, школьников и студентов к решению продовольственной проблемы. Это сейчас продукты питания у нас производят фермеры (точнее, большие агрохолдинги во главе с толстыми миллионерами) или закупаются за границей, а во времена моей юности страну кормили так называемые «колхозы» — коллективные хозяйства, в которых беспросветно трудились жители деревень. Я тогда не понимал, почему им обязательно нужно было помогать, но чувствовал, что если не поможем, останемся зимой без картофана.

Впрочем, жрать все равно было нечего.

По осени в любую погоду, частенько в дождь и даже в снег, мы ползли в резиновых сапогах по полям за вспахивающим землю трактором, выковыривали клубни картофеля, собирали их в мешки. С одной стороны, свежий воздух, природа, отмененные уроки, никаких домашних заданий, а с другой… Через три часа «братской помощи колхозу» руки и ноги отнимались настолько, что хотелось все бросить, раздобыть ружье и уползти в лес, чтобы стать партизаном. Еще через три часа школьные кабинеты и коридоры казались райским местом. Домой мы возвращались грязные, уставшие, злые.

Но были и приятные моменты. В 1987 году нас отправили в колхоз летом, в каникулы, на две недели! Мы жили в общежитии деревеньки Красное Поле, находящейся недалеко от города. С утра ковырялись на полях под музыку (кто-то привез с собой переносной магнитофон на батарейках и часами мучил нас модной тогда группой «Мираж»), вечером играли с нашим физруком в футбол на стадионе ближайшей школы, а иногда даже ходили в сельский клуб смотреть фильм. Ночью физрук, ночевавший в нашей палате, травил байки и пересказывал содержание западных видеофильмов. «Вожатой» у нас была преподавательница русского языка и литературы Светлана Михайловна — молодая, красивая, высокая, с длинными темными волосами и упругой… ну, в общем, вся она была упругая. Как учительница она всегда излучала строгость и справедливость, но в то лето, сбросив кандалы условностей, она открылась перед нами с другой стороны. В эти две недели Светлана Михайловна была нам другом, наставником и интересным собеседником. Клянусь, вернувшись в город, я немного грустил, что все закончилось…

Пожалуй, на нашей «русичке» я еще немного задержусь.

Плетнёва

Скажи, у тебя есть любимые учителя? Я знаю, что все они «редиски, бесчувственные чурбаны и вообще бесят» (уверяю, через двадцать лет ты запоешь иначе), но ведь кто-то же должен быть нормальным! Хоть один!

У нас, по счастью, был. Точнее, была. И мы ее любили.

До поры до времени Светлана Михайловна мало отличалась от остальных преподов: требовала, спрашивала, ставила двойки за невыученные стихи, выгоняла из класса за поведение. Помню, как я однажды не смог вспомнить пару строчек из стихотворения Лермонтова «Белеет парус одинокий» («…златая цепь на дубе том», — почему-то крутилось в голове), так она меня чуть посмешищем перед всем классом не сделала.

Подозревать в ней что-то человеческое мы стали после того, как она объявила тему для сочинения, которой не было в учебном плане: «Мой друг». Весь класс ринулся описывать своих подруг и друзей, на которых хотелось быть похожими, а потом СМ читала работы вслух и усмехалась: «Какие у вас невысокие требования к дружбе, ребята».

Через год, когда мы уже вышли из возраста, при котором в школу вызывали родителей, Плетнева совсем распоясалась. В одно прекрасное утро она явилась в класс возвышенная и нарядная, села за свой стол, раскрыла учебник, задумалась… и громко его захлопнула.

— Так, ребята, убирайте все в сумки. Будем читать одну чумовую вещь!

Целую неделю на своих уроках Светлана Михайловна читала нам «Федота-стрельца, удалого молодца» Леонида Филатова*. Эта сказка только-только была опубликована в каком-то журнале. Вещь действительно тянула на вынос мозга…

«Это как же, вашу мать,
Извиняюсь, понимать?!
Что ли Хранция какая,
Чтобы смуту подымать?»

«Спробуй заячий помет —
Он ядреный, он проймет…»

«Вызывает интерес
Вот еще какой разрез:
Как у вас там ходят бабы —
В панталонах али без?»

Хохотали на весь коридор. Ничего подобного мы раньше не слышали, и тем ценнее был усвоенный материал, что его донесла до нас серьезная школьная преподавательница!