Змеиный царь

— Тогда я пошла.

И вышла.

Сказать ей хотелось многое, спросить — еще больше, но если она сейчас начнет, то фиг до завтра остановится. Так что молчим, молчим, и кстати говоря…

* * *

Пашка нашелся у подъезда, на лавочке, рядом со старушками.

Да, в любом доме найдется такая «зондеркоманда». Они зн6ают все и обо всех, спрятаться от них невозможно, а осведомленность такая, что Саурон со своим всевидящим оком рядом с ними — щенок писючий.

Паша коротал время, поглядывая на дом, но при виде Ани вскочил.

— Ань, ты как?

— Нормально…

Глаза риэлтера надо было видеть.

— Нор… мально?

— Да. Эреш разобрался с твоей квартиркой, там теперь жить можно. Хочешь — сам убедись.

— Обязательно!

— а как убедишься — поговорим об оплате, — нежно улыбнулась Аня.

Паша помрачнел, но спорить не стал. Квартирка могла принести агентству миллионы, и если сейчас ее можно будет продать… черт с ним, с гонораром экстрасенса, при продаже отобьем втройне!

Так что Павел помчался в подъезд, а Аня осталась сидеть на лавочке. После «сталинки» там было особенно тепло и уютно.

— Это о какой вы квартирке-то говорили? — поинтересовалась одна из бабушек. — Не о двадцать пятой?

Номера Аня не помнила.

— Наверное… в том подъезде…

— Ну да, Это где Мефодьевна жила…

Аня кивнула, словно это ей о чем-то говорило. И бабки продолжили благодатную тему.

— Плохо там… и войти, ни переспать…

— Это точно.

Как оказалось, квартирка и правда была бичом риэлтеров вот уже лет шесть.

Продать ее не представлялось возможным. Люди просто заходили — и выходили вон. Ощущение от квартиры было… отвратительным. Словно у тебя за шиворотом рота муравьев учения устраивает, как выразился один из агентов. И удрал.

Удирали агенты, клиенты, ремонтники… даже сантехник дядя Федя, веселый и пьяный в любую погоду. Квартирка смогла сделать то, что не удалось даже его жене — напугать алканавта до икоты.

Находиться там — по любой надобности, было просто нереально. Разве что надраться до беспамятства, да и то кошмары сниться будут.

Аня решила уточнить, кто такая Мефодьевна, и вдруг получила интересную информацию.

Мефодьевна оказалась… ведьмой!

Самой настоящей, черной и гадкой, как водится, а потому ее даже коммунисты не трогали, боялись, наверное. Уж как она получила две комнаты в коммуналке, не имея ни семьи, ни детей… Но получила же! И прожила там с момента постройки дома и до смерти, которая наступила около двенадцати лет тому назад. Нет, даже больше, уж лет пятнадцать как….

Бабки рассказывали, что когда Мефодьевна помирала, на три дня гроза разразилась… а дело было так.

Квартирка-то о-го-го…. Агентства на такие быстро глазки клали, выкупали комнатки по копеечным ценам, угрожали самым несговорчивым… мягонько так, ненавязчиво… вы же любите своих родных, правда? Шесть комнат перешли в их собственность без особого усилия. Старушки не возражали, алкоголики и не задумались… споткнулись на Мефодьевне.

Той нравилось жить здесь, именно здесь, и никаких переездов она не планировала.

Сначала ее уговаривали.

Потом угрожали.

Потом…

Бабки были уверены, что Мефодьевну убили. Но…

Порадоваться убийца так и не смог.

Ровно через три дня после смерти, квартирка стала неприкосновенным фондом. Мефодьевна за себя отплатила с лихвой.

— Вы говорите три дня гроза…

Как гроза сочеталась с киллером?

— Да отравили ее. Наверняка отравили, — вступила одна из старушек, самая бойкая, с платочком на голове. — Мефодьевна раз в год какие-то особенные уколы делала, вот, так и подмешали.

— А как же она не поняла, что ее травят, если ведьма была?

— Может, и срок пришел, — изменили показания бабки.

Аня решила спросить у Эреша — потом.

Тем более, что вот он, появился из подъезда.

Паша забежал перед ним, открыл дверь, раскланялся…. Только что хвостом не мел. Но копчиком вилял отчетливо. Увидел Аню — и почти бросился к ней на грудь.

— Анька, я тебя люблю!

— Но-но! Полегче с направлением!

— Уважаю, восхищаюсь, обожаю и ценю, — покорно согласился Паша, поймав недобрый взгляд Эреша. — Сколько с меня?

— Десять тысяч, — заломила Аня.

Названная цена была грабительской, но

Пашка наверняка включит ее в комиссионные.

И верно, скривился, но в карман полез.

— В квитанции распишешься?

— Конечно. Давай…

Расстались все, довольные друг другом.

* * *

Аня начала пытать Эреша еще в машине.

— Объясни, что такое ссашшаресс?

— Не знаю, как это у вас называется…

— И не надо. Как он получается?

— Когда человек или аршасс обладает силой…

— И?

— Он умирает. Сила покидает его, тяжело покидает, он же носит ее внутри себя, а впитывать всегда легче, чем отдавать. Иногда люди творят ссашшаресса.

— Не аршассы?

— Нет. Почти никогда. Силу надо или принять, или рассеять, или… вот так. Это если есть какая-то цель…

Аня кивнула. Кажется, кое-что она поняла….

— А ссашшаресс только темный?

— Какая цель, такой ссашшаресс.

— Хотела бы защитить — был бы светлый?

— Она… это была она?:

— Да, — Аня быстро пересказала про Мефодьевну. Эреш задумался, кивнул.

— Наверное, она хотела не защищать, а мстить. Вот так оно и вышло.

— Угум… а что теперь с ней делать?

— С ней?

— Ну… это ее душа в кристалле?