Змееборец

– Ты не змей и не дракон и тем более не человек! Ты обыкновенный подонок, вообразивший себе незнамо что!

– А вот теперь ты и вправду мне нравишься, ты не похожа на остальных. Смелая! Жестокая! Ты – я сам, только с другой кожей. Может быть, в твоей родословной тоже не обошлось без драконов? И если ты нашла в себе смелость полюбить дракона, найди силы освободиться от его чар. В любом случае, лучше беги: тебя уничтожат, как только ты отработаешь все, на что подписалась. Если хочешь, я проведу тебя к озеру…

Варвара схватила его холодную твердую руку:

– Ну, скажи, что ты придумал все это, чтобы отпустить меня, чтобы я не страдала! Или ты просто принял сон за реальность! Свой самый страшный сон!

– Мой единственный сон – девочка с лилией в мокрых волосах, и я мечтаю его вернуть… Давай уйдем вместе, туда на берег озера. Хочешь?

– Да… – прошептала Варвара.

Они прошли через несколько дверей и коридоров-отсеков, разделенных герметичными переборками, и очутились в том самом бункере вблизи забора, где Варвара не так давно совершила свой рискованный бросок на территорию «фабрики смерти».

Над озером колдовал узкий месяц. Обильная роса холодила ноги. Беззвучно, как легкие тени, они добежали до Гром-Камня и сели на хвойный подстил у его подножия. Воскресший обнял ее, пробуя укрыть от ночного холода, но его руки и грудь были стылыми и твердыми, как гранит Громового камня.

– Твоя любовь и тяга ко мне не случайны, – шептал оборотень. – Они – память твоего прошлого. Эти озеро помнит битву человека и дракона, здесь были посеяны семена зла, здесь им суждено созреть и уйти в небытие, ибо время похоже на змея, вцепившегося в собственный хвост. Кто разомкнет это кольцо, обретет знание и силу…

Давно, очень давно, на заре времен, мы были мудрыми и справедливыми хозяевами Земли. Но моя раса не смогла преодолеть цикличность, развернуть ее в спираль, мы не отвратили планетарного рока… и были вынуждены оставить план проявленного бытия…

Ваши геологи часто находят гигантские кладбища древних ящеров. Под ударами оледенения они сбивались в тесные стаи, пробуя согреть друг друга, как это делали теплокровные. Но мы были холодны, слишком холодны и медлительны. Спустя миллионы лет этому выучились некоторые виды змей, видишь, мы тоже способны учиться…

Сердце Варвары сжалось от сострадания и тревоги. Грустную судьбу слишком рассудочной и созерцательной расы может повторить безрассудное и детски беспечное человечество, самонадеянно возомнившее себя венцом всякого Творения.

Воскресший подул ей в глаза с внезапной нежностью, и Варвара положила голову на его плечо, закрыла глаза.

Она дышала ровно и безмятежно, и ее волосы рассыпались, как у русалки, спящей на дне прозрачного озера, в хороводе неясных теней и мягких касаний. Сухой голос Воскресшего шуршал, как песчаный ручеек в колбе старинных часов…

– Я поведу тебя забытыми тропами в давно потерянный мир. Он канул в небытие, минуя мифы, летописи и человечью память… Но ты увидишь его таким, как видели его твои далекие предки, и твоя кровь хранит это знание.

Я помогу тебе разбудить его…

Легенда о князе-драконе

Странник

Снега на равнине было немного, и Странник легко одолевал полтора дневных перехода. Когда он вышел в путь к далекой цели, на западе еще светило солнце, но и оно взошло в последний раз: едва поднявшись, спряталось за скалы, но в синем сумраке полярной ночи яснее заблистал далекий свет. Он знал от викингов, детей седых туманов, что это свет божественной Валхаллы, она зовет игрой полярных радуг и светится за много дней пути.

То было время молодого мира… Он тоже молод был, и жар его крови боролся с холодом и побеждал седую Хель, владычицу могил.

На третий день пути впереди показались скалы, выглаженные морскими ветрами. Не так давно на этом берегу шумела богатая пристань, у причала теснились ладьи и драккары, здесь варинги перегружали добычу, чинили корабли и поправляли оружие перед новым походом. Варингом мог стать всякий, кто любит оружие и золото больше мирных трудов. Дело это было опасное, немало охотников поживиться за чужой счет развелось на берегах морей и на речных путях.

Теперь северный край опустел, земля быстро забыла человека, а его следы смыло море. Те, кто остался, уже ни на что не надеялись, но, верные какой-то давней клятве, охраняли пограничные вежи Арконы.