Змееборец

– Хабилу нужна была живая вода, – де Фокс чуть пожал плечами, мол, знал бы, где упасть… – им обоим, ему и Бюзингу, нужна была вода мертвая, чтобы исцелить раны, но Хабил нуждался еще и в живой. Я вылечил его тело, но душа продолжала слабеть. Не знаю, каким он был до этого похода, могу только предполагать, что достойным сыном своего отца. Ведь это же он решил вступить в ополчение забудовского князя, он не побоялся идти воевать, да одно то, что именно ему Ильс… мастер Хабил доверил торговлю в Венедии, говорит о том, что парень был бойцом. Настоящим десятиградцем.

Снова улыбка, на сей раз, под иронией таится гордость. За младшего Хабила? Нет, за свою страну. За свое Десятиградье, преобразившееся, когда к власти пришел дом Серпенте. Если верить де Фоксу, не было никакого преображения. Если верить де Фоксу, десятиградцы просто не знали, что они из породы воинов. Может и так. А, может, все дело в том, что настоящий шефанго всегда постарается найти красоту в том, что видит, и если не найдет, так вполне способен ее придумать.

– Он умер? – уточнил Йорик, отметив про себя, что Хабила-старшего де Фокс явно привык называть по имени.

– Он дожил до сорока шести. Но это был другой человек, не тот, который отправился в поход на Червя. Может быть, ему лучше было бы умереть, но это решать не мне. А Ильс был счастлив уже тем, что сын вернулся. Он предложил мне остаться на службе Шестого дома. И я согласился. Выбирать-то было особо не из чего.

Даже при наличии выбора, служба одному из десяти домов – наиболее предпочтительный вариант. Десять мастеров десяти городов составляли правительство республики Десятиградье. Первый дом традиционно управлял Квириллой, остальные – каждый своим городом. Раз в пять лет все главы всех домов выбирали в городах нового правителя, или оставляли прежнего, это уж как повезет. А обновленная (или переизбранная) Десятка выбирала из своего состава главу республики. Далеко не всегда им становился мастер Первого дома, и, наверное, непросто было правителю какого-нибудь Стирна, мастеру Десятого дома, через полстраны переезжать в столицу, и разрываться между своим домом и государственными заботами. Может статься, он даже рад был по прошествии пяти лет, скинуть лишний груз, вернуться в Стирн и забыть должность правителя, как тягостный сон. Своего рода гарантия, что никто не захочет оставаться у власти дольше, чем пожелают избиратели.

Де Фокс правил Десятиградьем двадцать лет. Он до сих пор во главе страны, и Йорик мог бы поклясться, что задержись они в этом мире, и еще лет через двадцать никто не вспомнит, что когда-то должность правителя была выборной. Надо ли удивляться, что за годы правления дома Серпенте, мастера остальных городов только и исключительно переизбирались. Де Фокс пришел к власти с хорошей командой, и не собирался менять ее состав, но – двадцать лет… Все-таки, живая вода. Без нее не обошлось.

– Мертвая, – уточнил де Фокс, – живая – это было бы слишком. Мне же не нужно было никого воскрешать. А у мертвой воды есть удобное свойство – она обновляет клетки, омолаживает, и лечит. Лечит, в том числе от слишком быстрой старости. Но здесь, – он кивнул на стоящую на столе флягу, – карвалло с живой водой. Для меня. Для тебя. Не для людей.

– А они знают?

– Мастера домов, да, знают. Остальные думают, что тем, кто поддерживает меня, покровительствует Творец. Поговаривают, впрочем, и о покровительстве Рилдира, – он усмехнулся, – но кто в наше просвещенное время всерьез верит в Рилдира Смущающего? Поповские сказки.

– Но, как? – Йорик взглянул на флягу, снова перевел взгляд на де Фокса, – даже с учетом поддержки Шестого дома, даже с учетом твоей харизмы… все равно, начать с нуля и за десять лет подмять под себя страну. Святы Небе, я понял бы, стань ты наследником Хабила, но ты – глава собственного дома.

– Да-а, – протянул де Фокс, – я мастер Серпенте. Это просто, и ты знал бы, как я это сделал, Йорик, если бы твой Уденталь имел выходы к океану. Шхуны, – он произнес это слово с такой интонацией, что Йорик почти увидел обводы стремительного, трехмачтового парусника, а де Фокс насмешливо фыркнул: – ты ведь ничего не смыслишь в дарках, а, командор? Тебе незачем, и дома было незачем, и здесь обошелся. Они прекрасны… я научил людей строить их, я думал, если ты жив, ты увидишь и сообразишь: что-то не так с этими дарками, поймешь, что они не похожи на все другие. Я ошибся.

Он замолчал, глядя на Йорика с непонятной настороженностью. Отвел взгляд и добавил, как будто оправдываясь: