Злые вихри

«Кого же еще нтъ?» -- подумала Наталья Порфирьевна, вспомнила кого именно, сдлала почти неуловимую недовольную мину -- и вернулась на свое мсто, между двумя немолодыми уже дамами, погруженными въ тихую, малооживленную бесду и въ какое-то рукодлье.

Въ эту минуту маленькій, очень развязный молодой человкъ ловко и неслышно пробирался черезъ всю огромную комнату. Онъ останавливался на мгновеніе, обмнивался то съ тмъ, то съ другимъ двумя-тремя словами, и спшилъ дальше. На его замчательно красивомъ, хотя черезчуръ женственномъ лиц, въ его большихъ черныхъ глазахъ, въ невольномъ поднятіи шнурочкомъ выведенныхъ бровей, читалось изумленіе и въ то же время какъ бы нкоторая радость.

Теперь ужъ можно было видть, что онъ направляется къ человку, только что покинутому сказавшею ему нсколько словъ молодою, но некрасивою дамой и остановившемуся въ сторон.

-- Миша! милый! est-ce bien toi?-- ласково и весело заговорилъ маленькій красавецъ, сжимая протянувшуюся къ нему руку своей нжною рукой, до того красивой и выхоленной, что ей могла позавидовать любая кокетка.-- Ты ли это? и какими судьбами здсь? и давно ли въ Петербург? Вдь, я думалъ, что ты гд-нибудь за тридевять земелъ, chez les antipodes... я ужъ панихиды по теб заказывалъ... просвирки вынималъ pour le salut de ton ^ame... вдь, сколько... да, четыре года, какъ ты исчезъ!, покажись-ка! все тотъ же! и ничевошеньки-то ты не постарлъ!

-- Да, вдь, и въ теб, Вово, никакой перемны!-- услышалъ онъ давно, знакомый, звучный, но сдерживаемый голосъ:-- на тхъ же крылышкахъ порхаешь, съ тмъ же лукомъ и колчаномъ за плечами.

-- Это я-то? `a d'autres, mon cher, voyez un peu Ca![1]

Онъ наклонилъ голову, комичнымъ жестомъ указывая на свои сильно рдющія, коротко подстриженныя кудри и затмъ внезапно стихая.

-- La belle et la b^ete!-- торжественно возвстилъ онъ, поведя глазами ко входнымъ дверямъ и слегка подтолкнувъ локтемъ пріятеля.

Въ гостиную входилъ маленькій, толстый человчекъ неопредленныхъ лтъ, съ лицомъ не только некрасивымъ, но противнымъ и глупымъ до послдней степени. Этотъ господинъ велъ подъ руку молодую женщину, бывшую почти на голову выше его и поражавшую своею яркой, побдоносной красотой. При первомъ же взгляд на эту пару каждый долженъ былъ согласиться, что боле мткаго, остроумнаго ея опредленія, чмъ опредленіе Вово, нельзя было и придумать. Дйствительно -- lа belle et la b'ete!

Однако, тотъ, за упокой чьей души Вова вынималъ просвирки, не усплъ улыбнуться. Онъ вглядлся въ «la belle» и сразу поблднлъ и застылъ, какъ только умютъ блднть и застывать черезчуръ нервные люди.

II.

Дв маленькія двушки,-- одна маленькая, бленькая, синеглазая, а другая черноволосая, съ горячими глазами и такая огромная, что видно было, какъ она длаетъ послднія, безплодныя усилія, чтобы казаться меньше,-- проходили мимо пріятелей.

-- Князь,-- сказала маленькая:-- ршите нашъ споръ...

Вово тотчасъ же къ нимъ присоединился, и они прошли дальше.

Его пріятель остался на своемъ мст, будто приросъ къ нему. Онъ видлъ, какъ «la belle» и «la b^ete» приближались къ хозяйк, какъ она встала и сдлала два, три шага имъ навстрчу.

Вотъ она подводитъ ихъ къ сидящей рядомъ съ нею дам. «La belle» длаетъ граціозный реварансъ; «la b^ete» склоняется и почтительно приклепывается губами къ протянутой ему рук. «La belle» остается съ дамами, присаживаясь въ указанное ей Натальей Порфирьевной кресло. Она что-то говоритъ, чуть-чуть опустивъ глаза и невинно улыбаясь, причемъ сверкаютъ ея ровные хорошенькіе зубы, а на правой щек образуется прелестная ямочка. «La b^ete», осторожно пятясь, отходитъ и присоединяется къ групп мужчинъ, которымъ онъ пожимаетъ руки.

Все это видитъ пріятель князя Вово и не видитъ ничего иного. А на него ужъ обращаютъ вниманіе. Онъ слишкомъ выдляется своимъ одиночествомъ, своею застывшей позой. Да и самая наружность его какъ-то не совсмъ у мста въ этой гостиной -- въ немъ есть что-то неуловимое, но прямо говорящее, что онъ не принадлежитъ къ этому свту, что онъ здсь не свой, а только случайный поститель.

Его небольшая плотная фигура изящна, но своеобразнымъ изяществомъ, съ которымъ споритъ не то усталость, не то привычная лнь и разсянность. Его мягкіе волосы небрежно зачесаны, и блдно золотистая прядь ихъ то и дло непослушно спадаетъ на широкій блый лобъ. Ему ужъ, очевидно, за тридцать лтъ, а то, пожалуй, даже и больше; но вообще онъ очень моложавъ и только вокругъ свтлыхъ глазъ съ тяжелыми вками густилась темная тнь и собрались мелкія морщинки. Эти глаза и взглядъ ихъ изъ тхъ, которые часто раздражаютъ, отталкиваютъ мужчинъ и сводятъ съ ума женщинъ.

-- Вово, съ кмъ ты это сейчасъ говорилъ?-- спрашивалъ видный молодой человкъ хорошенькаго князя, когда тотъ покончилъ свою бесду съ маленькой и огромной барышнями.

-- Что? гд? и когда?-- разсянно проговорилъ Вово.

-- Да сейчасъ, вонъ тотъ... такой странный...

-- Странный? чмъ же? C'est mon vieil ami, Аникевъ.

-- Аникевъ? это что-жъ такое? и почему онъ здсь? откуда взялся.

Вово пристально взглянулъ своими бархатными глазами на собесдника.