Злые игры

– А также демонстрируем мне всяческую неприязнь, – добавил я. – И это, заметим, после того, как мы побывали в стольких переделках. Я уж молчу о куче мелких услуг, оказанных вашей конторе и тебе лично совершенно безвозмездно. Например, я бы в расклад с бабкой Дарой мог и не вписываться. Моего интереса там сроду не водилось.

– Есть человек, находящийся на грани жизни и смерти, есть ты, ведьмак, стоящий на границе между мирами, и любви между вами двумя никогда не водилось. Выводы напрашиваются. Но, повторюсь, мы просто беседуем, хотя я и мои коллеги вправе получить от тебя ответы, используя более консервативные методы.

– Пытка? Застенки? – не удержался я. – Кувалдой по пальцам?

– Ну, ты совсем-то уж палку не перегибай, – попросил Нифонтов и взял у подошедшего к нам официанта меню. – Конечно нет.

– Заказывай, – сказал я ему. – Может, мы больше и не друзья, но законы гостеприимства никто не отменял. Верно, генацвале?

Официант, как видно опытный и бывалый, ничего мне не ответил, только заученно улыбнулся.

– Тогда мне вот это хачапури, которое «Лазури», – ткнул пальцем в карту Николай. – Еще, если можно, оджахури и компоту кизилового.

– Оджахури придется немного подождать, – наконец-то подал голос официант. – Утро, мы только открылись.

– Думаю, мы не спешим, – глянул я на Нифонтова. – Так что подождем. И мне тоже тогда хачапури принесите. По-аджарски.

Молодой человек отошел, мы проводили его взглядом, а после Николай сказал:

– В Питере хорошие хачапури на Лиговском делают. Есть там за Обводным кафе. Хотя, может, уже и было, время-то идет. Помню, как-то мы там с Германом очень сильно накушались.

Герман. Я слышал это имя несколько раз от него и, кажется, от Вики. Вроде бы он был одним из сотрудников отдела и во время какой-то операции погиб. Но уточнять не стану, очень уж невесело голос оперативника сейчас прозвучал.

Странные они все же ребята, эти сотрудники отдела. Дома нет, машин нет, денег нет, семьи нет, зато имеется отличная перспектива сложить голову во цвете лет.

Вот зачем им такая жизнь? Зачем такие сложности? Для чего? Почему?

Нет, не понять мне их. Никогда, наверное, не понять. Хотя оно, скорее всего, и к лучшему.

– Я не трогал Ряжскую, – тщательно выговаривая каждое слово, произнес я. – На моих руках нет ее крови. Клянусь в том Луной, Поконом и своей честью ведьмака. Ты знаешь, что эта клятва для меня не просто слова. Мы, в отличие от вас, людей, всегда отвечаем за свои слова.

– Ф-ф-фух! – выдохнул Николай и вытер со лба выступившие капельки пота. – И очень хорошо! А то ведь знаешь какие баталии вчера у нас в конторе развернулись? Погоди-ка.

Он достал смартфон, набрал номер и дождался, пока ему ответили.

– Олег Георгиевич, это не Смолин. Точно. Он дал такую клятву, которую ведьмак сроду не нарушит, так что посылайте этих гостей куда подальше. Что? Я на громкой связи? И чего изменилось? Смолин не при делах, это свершившийся факт. Ни один ведьмак не станет давать ложную клятву, привлекая в свидетели Луну и свой круг. По чьим-то меркам это не аргумент, а по моим большего не нужно.

Как видно, Ровнин что-то еще ему сказал, потому что Николай пару раз кивнул, явно соглашаясь с его словами, и только после этого отключил телефон.

– Кому-то ты крепко на хвост наступил, Сашка, – уже привычным мне тоном произнес он. – Приперлись там одни с грозными ксивами, очень хотели тебя за глотку взять.

– А можно поподробнее? – насторожился я.

– Нельзя. – Нифонтов благосклонно глянул на официанта, поставившего перед ним кувшин с компотом. – Есть вещи, которые передаче не подлежат. Только вот какая штука: не было среди нас тех, кто взял бы и тебя им отдал. Ну, кроме тети Паши, которая с тобой толком не знакома. Но она держала нейтралитет.

– Как видно, я должен растроганно шмыгнуть носом? – спросил я. – Или суровая мужская слеза должна сползти по моей небритой щеке?

Черт. По ходу, способность высказываться возвышенно-романтично передается половым путем. Вот подхватил я эту хворь от Риммы, теперь изъясняюсь как не знаю кто.

– Твое дело. – Оперативник набулькал себе компоту. – Сам решай. Но скажу по секрету, что одна наша коллега сегодня изумила персонал отдела невероятно. Мы все и забыли, что она умеет повышать голос, сердиться и даже угрожать. Однако же вот оказалось, что еще умеет. Или снова? Не знаю, какое время тут правильное.

Похоже, речь о Вике идет. Не стану врать – приятно такое слышать. Да, быть нам вместе, похоже, все же не судьба, но это не значит, что она мне перестала иногда сниться.

– И все-таки – Ряжская. – Николай осушил стакан и наполнил его снова. – Кто ее так? Ну не верю я, что она сама собой так распорядилась.

– И правильно делаешь, – подтвердил я, раздумывая тем временем о том, как бы из него вытащить информацию о людях из главка, которые ко мне такой интерес проявили. Нет, я догадываюсь, откуда ноги растут, и все-таки… – Ее Силуянов чуть не убил. Но вообще-то проще всего было сразу мне позвонить и спросить, я это или нет, чем шпиономанией страдать.