Злые игры

Внутри футляра оказались запонки, булавка для галстука и визитница. Вроде бы стандартный подарочный набор, если бы не одно – материал, из которого предметы были сработаны. Это было золото. Мало того, каждое изделие было снабжено изящным выгравированным вензелем, в котором сплетались буквы А и С.

Короче, чувствовалось, что не дежурный подарок я получил. Старалась она, думала, вон к граверу ходила.

Прямо тепло внутри стало. А ведь давненько со мной такого не случалось, растерял я свою сентиментальность на кривых дорогах Европы.

– Спасибо, – поблагодарил я Римму. – Неожиданно как-то, скрывать не стану. И приятно.

– Ты хоть костюм-то носишь? – спросила она меня. – Или все время вот так ходишь, как сейчас.

– Раньше каждый день на себя его напяливал, сейчас все реже такое случается, – не стал скрывать я, доставая из кармана куртки, висевшей на стуле, белую коробочку. – Но все же случается. А вообще ты, как настоящая женщина, все верно проинтуичила. Вот гляди.

Я отколупнул бумажную крышку и извлек из коробки часть содержимого. Это были визитки, те, что я недавно заказал в маленькой типографии и вчера наконец-то забрал.

– Действительно забавно, – отчего-то с облегчением произнесла женщина. – Надо же, как угадала!

– Держи, – я протянул ей одну из визиток. – Не золото, конечно, но больше, увы, мне подарить сейчас тебе нечего.

– Ты еще очень молод и потому не до конца понимаешь, как много мне всего дал, – вздохнув, ответила Римма, забирая белый прямоугольничек. – Но, может, оно и к лучшему. И все-таки я пришлю тебе свой новый адрес. Вдруг ты передумаешь? А у меня будет надежда на то, что однажды дорога приведет тебя к моим дверям. Вот ведь! Нет, надо на самом деле заканчивать с чтением сентиментальных романов.

В этот момент у нас обоих зазвонили телефоны. Не знаю уж, кто пожелал пообщаться с моей спутницей, но лично у меня на экране высветилась фамилия Нифонтов.

– Звоню, как договаривались, – буркнул в трубку оперативник. – Ну, где и когда пересечемся?

– Да хоть сейчас, – добродушно ответил я. – Сориентируй меня по своему местоположению, от него и оттолкнемся.

Как оказалось, Николай находился совсем рядом со мной, что не могло не радовать.

– А я на Тверской-Ямской. Слушай, тут есть неплохой грузинский ресторанчик, «Саперави» называется, вот давай там через…

Я на минуту запнулся и глянул на Римму. Та невесело улыбнулась и махнула рукой, как бы говоря: «Да ладно уж, беги, раз надо».

– Минут через двадцать, – закончил я фразу. – Они как раз откроются.

– Я бюджетник, и до зарплаты еще полторы недели, – хмыкнул Нифонтов. – А там небось дорого.

– Зову я, значит, плачу тоже я.

– Ладно, разберемся, – подытожил Николай. – Скоро буду.

– Я тоже уже уезжаю, – встала со стула, сделанного в винтажном стиле, Римма. – Секретарь твоего олигарха звонил, машина за мной вот-вот прибудет. Так что нам обоим пора.

– Наверное, надо что-то такое душещипательное сказать, но мне такой талант при рождении не выдали, – признался я. – И дамские романы я тоже не читал. Так что все будет просто: если чего – звони.

Я поцеловал Римму в щеку, подхватил со стула куртку, убрал во внутренний карман футляр с подарком и направился к выходу. Впрочем, уже выйдя из отеля, я все же еще раз глянул на женщину, с которой провел не самую худшую ночь своей жизни, благо стекла тут были прозрачные, а не тонированные. Римма сидела за столом и плакала, уткнув лицо в ладони.

Не думаю, что именно я выступил причиной этих слез. Вовсе нет. Просто сейчас она прощалась со своей старой жизнью, которая, казалось, у нее уже наладилась настолько, что никогда не изменится. Для молодых подобная стабильность пустяк, они живут, как птахи в небе, а вот когда ты обеими ногами уже в землю врос – это да. Это тяжело.

Ну а что до меня… Я скоро стану для Риммы лишь воспоминанием. Как, впрочем, и она для меня.

Не задерживаясь более у отеля, я пересек улицу и через пару минут вошел в гостеприимно распахнутые двери только-только открывшегося уютного ресторанчика, в котором витали приятные и завлекательные даже для меня, только что неплохо перекусившего, хлебно-сырные запахи и звучала распевная кавказская мелодия.

Я занял стол у окна, заказал себе бокал тархуна и стал ждать Нифонтова. Впрочем, он особо не задержался, уже минут через семь оперативник вошел в заведение, повертел головой, высмотрел меня и без особых реверансов плюхнулся за стол. Что примечательно, даже руку не подал.

– Прежде чем мы перейдем к теме разговора, для которого я тебя позвал, не могу не спросить: что случилось? – осведомился у него я, отхлебнув освежающего зеленого напитка. – Какую мозольку я тебе, сам того не зная, отдавил?

– Хочешь без прелюдий? – уточнил оперативник. – Да нет проблем. Ряжская – твоих рук дело?

– Вот оно что! А я-то гадал!

– Зря улыбаешься, – очень серьезно заявил Николай. – Хорошо вообще, что она еще жива. Если бы умерла, то пришлось бы полноценное следствие учинять. А пока вот только разговорами обходимся.