Зловещий трофей

На месте убийства работали участковый инспектор и три сотрудника районного отдела милиции. Труп мужчины был накрыт старой выцветшей холстиной, из-под которой вытекла черная лужица запекшейся крови. Шагах в двадцати от трупа стояли жильцы ближайших домов: хмурые мужики молчали, бабы негромко судачили.

Участковый беседовал с двумя женщинами. Ребята из отдела тоже оказались не новичками: закрыли свободный проход по улочке, осмотрели место преступления и дом убитого, произвели фотосъемку и даже успели заполнить кое-какие документы.

Муровцы поздоровались, представились, задали коллегам два десятка вопросов. И приступили к осмотру…

Убитым оказался сорокалетний Георгий Чиковани. Ранним утром, еще затемно, он вышел из дома и пешком отправился на товарную станцию, где заведовал одним из складов. В квартале от дома его встретили преступники — как минимум два человека. По всей видимости, разговор меж ними состоялся короткий: Чиковани ударили чем-то тяжелым по голове, затем всадили нож в сердце и ограбили, изъяв карманные часы на цепочке, чуть больше двадцати пяти рублей и серебряное кольцо с безымянного пальца левой руки.

Сотрудники РОМа доложили Старцеву, что побывали на участке убитого. В доме и в небольшой пристройке все перевернуто — кто-то производил тщательный обыск.

— Неужто опять те же? — сердито буркнул Старцев и предложил Василькову:

— Ты осмотри улочку, а я пойду поговорю с участковым. Эти ребята знают больше всех…

* * *

Чиковани переехал с матерью из Грузии в Москву в начале двадцатых. В двадцать третьем переболел тифом, через год туберкулезом. Он был худ и бледен. В силу слабого здоровья хорошего образования он не получил, зато выхлопотал освобождение от военной службы и на фронт не попал.

Работал Георгий на товарной станции Лихоборы, где заведовал одним из технических складов. С супругой развелся накануне войны, детей не имел, жил одиноко и тихо в скромном деревянном домишке с коричневыми ставнями на пересечении Михалковского тупика и 1‑го Михалковского переулка.

Эту информацию сыщики почерпнули из рассказа участкового инспектора — пожилого старшины, неплохо знавшего убитого.

— Нормальный был мужик, — печально закончил участковый, — непьющий, работящий, спокойный. С такими у нашего брата проблем не бывает. При встрече завсегда снимал кепку, здоровался, интересовался делами. Ну и сам, как водится, делился радостями и невзгодами.

— А чего ж тогда без семьи остался, если такой правильный? — спросил Старцев, пока Васильков по обыкновению осматривал переулок.

— Всяко случается промеж супругами. Без меня они развод оформляли — я здесь только третий год за порядком присматриваю. Соседи говорят, что разъехались мирно, без скандалов. Георгий даже вещи бывшей жене помогал перевозить на новое место.

— Значит, никаких странностей за ним не водилось?

— Ни разу не примечал.

— И врагов не было?

Старшина отмахнулся:

— С кем ему было враждовать-то? Это, товарищ майор, чистой воды убийство с целью ограбления.

— Не исключаю такого поворота. А кто сработал? На примете никого не держишь?

— Чего не знаю, того не знаю, — развел руками участковый. — У нас тут в последнее время черт-те что творится. То путейцу глотку перерезали, то хвостовому кондуктору дальнего отстойника кишки выпустили. А на соседней товарной станции в Церковном проезде, поговаривают, всю семью зарезали.

— Я в курсе, — кивнул Старцев.

— Так и я о том же. До мая сорок пятого поспокойней было, а нынче каждый день дурных сводок ожидаем.

— Слушай, старшина, а чужаков на своем участке ты не примечал? Ну, таких… чтобы вынюхивали, высматривали чего, а?

Почесав затылок, тот несколько секунд кумекал. Потом уверенно ответил:

— Нет. Я всех на своем участке в лицо знаю: от стариков до сорванцов голозадых. А уж в последний месяц, как преступная гадина людей начала терзать, так по два-три раза вверенный участок обхожу — с утра, перед обедом и после вечерней зорьки. Чужаков не встречал…

У Старцева назрел очередной вопрос, но тут сбоку неслышно подошел Васильков. По его лицу Иван понял, что тому есть что сказать.

— Соседей всех обошел? — спросил напоследок майор у старшины.

— Почти что. Двое остались.

— Побеседуй с ними, пока я тут с майором…

Участковый отправился к дальнему двору. Друзья, отойдя в сторонку, закурили.

— Следов убийц я не нашел, — негромко доложил Васильков. — Вдоль грунтовой дороги полно окурков, скомканных папиросных пачек, но все старое и не относится к нашему делу. Зато я наткнулся на отпечатки протекторов… «Хорьха».

Иван от неожиданности замер. Потом, хлопая выцветшими ресницами, зашептал:

— Значит, опять те же. Все совпадает: убитый — железнодорожник, орудие убийства — нож, в доме все перевернуто вверх дном.

— А как же пропавшие часы, деньги, кольцо? Раньше эти преступники по карманам не шарили.

— Это да. С этим фактом придется разбираться. Но зато имеются следы «Хорьха»! Кстати, как ты их нашел? Вокруг же такая сушь! Дождя давно не было.